Ювелир. Тень Серафима - [24]

— Может, есть основания для страхов?

— Не думаю, если милорд пожелает знать моё скромное мнение… Но не буду брать на себя много: специалисты особой службы разберутся лучше главы ювелиров. Ведь эта версия также находится в разработке?

— Разумеется. Это всё?

— Да, милорд. Примите еще раз заверения в моей искренней радости. Счастливый случай избавил всех нас от катастрофы, равной которой Ледум еще не знал, — на губах аристократа появилась та особенная слабая разновидность улыбки, которая демонстрирует не страх, не унижение, не заискивание даже, а полное, безоговорочное подчинение. — Ведь город любит вас, как бога.

Лорд Эдвард равнодушно передернул плечами и отвернулся.

— Я и есть ваш бог, Кристофер.

И это была не ложь.

Глава 6, в которой проясняется ценность молитвы и неожиданно звучит слово «война»

Завершив молитву, Себастьян приступил к вечерней трапезе.

Молился он не слишком долго, памятуя о том, что Создатель не любит многословий, однако искренне. В эти мгновения разум наёмника чудесным образом очищался от всего суетного, наносного, от привязчивых мыслей и эмоций. Он уносился ввысь и наполнялся гармонией, которую трудно передать словами.

— А ты чего не ешь? — ювелир, морщась, сморгнул зыбкую поволоку и согнал с лица благостную улыбку.

Пристальный, испугано-настороженный взгляд Софии позабавил. Пялится на него, как на юродивого какого-то, ей-богу.

— Прошу прощения, — девица поспешно опустила глаза в тарелку, с гипертрофированным интересом изучая содержимое, — за бестактность.

Луковая похлебка была простенькой, зато горячей, густой и наваристой. К сожалению, это оказались единственные достоинства сегодняшнего ужина. В гостинице, куда им спешно пришлось перебраться, кормили не в пример хуже, чем в «Старой почте», даже хлеб подавали самого низкого качества — овсяный с ощутимой добавкой отрубей и подгнившего гороха.

— Должно быть, сэр, я вас смутила чрезмерным вниманием.

— Вовсе нет, — не торопясь, но и не мешкая, Себастьян принялся флегматично уплетать свою порцию. — Я не столь впечатлителен, как кажется. Знаю, в это трудно поверить. Но что есть, то есть.

Шутливый ответ мало удовлетворил молодую женщину: когтями её раздирало любопытство. Пару минут София молча ожидала разъяснений, которых, увы, так и не последовало. Ювелир был несловоохотлив, полностью сосредоточившись на приеме пищи и, похоже, напрочь забыл про существование собеседницы.

Пришлось поднимать щекотливую тему самой.

— Кажется, теперь я понимаю, почему вас прозвали Серафимом.

— Да? — Себастьян на миг перестал стучать ложкой. — А я вот до сих пор теряюсь в догадках. Неужели у меня и впрямь за спиной — шесть пламенных крыльев? Немного вычурно, на мой вкус. А я человек скромный и не люблю привлекать внимания.

Ювелир даже обернулся, словно желая проверить состояние воображаемых крыльев. София улыбнулась, хотя так и не поняла, шутит сильф или говорит серьезно — спокойное выражение лица и тон Себастьяна заставляли усомниться в однозначности его слов.

— Не знала, что в лесах Виросы влияние Церкви по-прежнему сильно, — издалека начала Искаженная. — С другой стороны, это как раз-таки не удивительно. Там склонны жить по старым правилам и отвергать прогресс.

— Ты ошибаешься, — сухо отрезал ювелир. — Точнее, делаешь неверный вывод из правильного вроде бы суждения. Среди лесных людей Церковь никогда не была сильна. Издревле они верят в иное.

— Во что, например? — в глазах девушки зажглись жадные искорки любопытства. Точь-в-точь как у ребенка, которому вот-вот расскажут новую захватывающую сказку.

— В землю. В лес. В духов, альбов, оборотней. В драконов, наконец, — Себастьян пожал плечами, не желая слишком отвлекаться от еды. — То есть в то, что можно увидеть своими глазами.

София поёжилась, и на лице её появилось выражение плохо скрываемой брезгливости.

— Должно быть, ужасно всю жизнь находиться бок о бок с этими чудовищными существами. И как только люди выживают в условиях совершенной дикости? Наверное, заветная их мечта — умереть легко и спокойно…

— Они отказались от магии и механики, — ухмыльнулся Себастьян, продолжая методично уничтожать продукты питания. С похлебкой было покончено, и он принялся за квашеную капусту. На здоровый аппетит наёмник никогда не жаловался. — Может быть, за это они приобрели кое-что другое.

София недоверчиво фыркнула, вздернув хорошенький носик.

— Что они могли получить? Жизнь в окружении монстров, культурную отсталость, страшные болезни Пустошей? Они даже не осознают, чего лишены, не понимают всех ужасов положения. Может, несчастные и довольны своей жизнью, но мне их жаль.

В ответ Себастьян только снисходительно улыбнулся и промолчал. И что же делать ему с этой смешной прилипчивой девочкой? Попробуй сейчас отвязаться — скажет, зачем тогда было спасать?

И действительно — зачем?

— А это был бы неплохой вариант для Искаженных, — совершенно серьезно заметил ювелир. — За непереносимость камней никто преследовать не будет, магия в Лесах не в чести. И воздух чистый, не загрязненный смогом и беспрерывными магическими вибрациями. Всё лучше, чем в городах чахнуть, день за днем дрожа от страха. Цепляться за существование, которое и жизнью-то не назовешь.