Ювелир. Драконья Игра - [89]

Это… могло означать только одно.

Но Октавиан упрямо не желал знать, что это означает.

Широким жестом правитель Аманиты сорвал покрывало с зеркала и на миг оцепенел. Потрясенный открывшимся зрелищем, он погрузился в него с головой.

Бой шел недавно, но такие бои и не длятся долго. Опытному магу достаточно всего пары-тройки секунд, чтобы грамотно оценить противника, выявить в технике сильные и слабые места. Лорд-защитник Ледума, которого Октавиан узнал с одного взгляда, завораживал неожиданными ходами и решениями. Смотря со стороны, лорд Аманиты ясно разглядел реализацию поистине дерзкого замысла, но сумел бы он среагировать так же быстро, находясь внутри, в самой гуще схватки?

Увы, уверенности не было.

Лорд Эдвард использовал простой и в то же время весьма рискованный способ бегства. В том, что белый демон хотел именно сбежать, Октавиан не сомневался. Почему-то прославленный боевой маг откровенно избегал противостояния, будто боясь пролить кровь.

Кровь третьего участника, как уже очень скоро смог убедиться Октавиан, ибо кровь его родного брата пролилась — пролилась вся до последней капли.

Лорд Эдвард славился филигранной техникой телепортаций и, как говорят, почти всегда перемещался при помощи минералов, даже в пределах своего дворца. Вот и сейчас, он создал пространственный коридор — такой короткий, что оба его противника даже не заметили непрочных связей в нестабильном поле искрящего магией помещения. Конечно, переместиться за пределы ловушки правителю бы в любом случае не удалось, и попытку полноценной телепортации без труда засекли бы, но… пространственный коридор длиною всего около трех метров!

К стыду своему, Октавиан не знал, что такое возможно.

Три метра — максимально допустимая погрешность при перемещениях на большие расстояния, но никак не само перемещение. Лорд Эдвард только что вполне убедительно доказал обратное.

Впрочем, на этом он не остановился в своем пренебрежении к правилам: правитель Ледума совершил двойную телепортацию, при которой два объекта меняются местами, одновременно перемещаясь в разные точки пространства.

И всё бы ничего, да только такие телепортации невозможны.

Один пространственный коридор, два объекта проходят друг через друга. Теоретически — да, они всегда достигают точки назначения, только на практике почему-то распадаются на финише на атомы. Какие-то основополагающие связи оказываются разорваны.

Однако, как выясняется, всё не так однозначно. Лорду Эдварду вот удалось удержать структуру своего тела без искажений. Похоже, не в первый раз проделывает лорд такой фокус. Он прошел сквозь Лукреция, его несчастного Лукреция, как сквозь воду… и сразу после этого исчез в голубоватом сиянии новой телепортации.

Неужели правитель Ледума и вправду владеет легендарными «Когтями ворона», черными алмазами-карбонадо, специализирующимися на виртуозных пространственных перемещениях? Если так, острыми «Когтями ворона» Алмазный лорд в прямом смысле слова располосовал его старшего брата!..

Он убил Лукреция. Легко и непринужденно. Брата больше нет. Правитель Ледума забрал его, не оставив правителю Аманиты даже тела… он лишил старшего из рода Севиров достойного погребения.

Посреди тревожной тишины мужчина вдруг коротко всхлипнул, и по щекам его потекли слезы.

— Милорд Октавиан… Отец?! О Изначальный, что происходит?..

Не помня себя, Октавиан замолчал и в бешенстве отмахнулся от некстати вошедшей супруги, словно от назойливой мухи. С украшенных рубиновыми перстнями пальцев сорвались полупрозрачные, вспыхнувшие кармином искры. В глубоком шоке от случившегося, лорд даже не слышал слабого вскрика и звука падения легкого девичьего тела. Впрочем, несмотря на беременность, Альбия была совсем еще ребенком — хрупким и тоненьким, как весенний стебелек, поэтому то был скорее шелест пышных юбок, опадавших, как яркие кленовые листья.

Но Октавиан всё равно не слышал этого, как не слышал вообще ничего.

На его глазах брат истекал кровью.

На его глазах брат превратился в кровавое месиво.

Отвратительная, унизительная, жалкая смерть!..

Смерть, о которой не должны узнать. Никто, ничего и никогда.

— Хм-м… я так полагаю, милорд Октавиан Второй Севир? — откашлявшись, с той стороны зеркального стекла мрачно обратился оборотень. Он подошел ближе: четкое изображение нелюдя было бледным аж до синевы.

Правитель Аманиты выглядел немногим лучше. К стыду Октавиана, его тошнило.

— Меня зовут Карл, — оборотень нахмурился и несколько раз моргнул: в глаз будто что-то попало. Что-то неприятно зудело под веком и никак не желало выходить. — Возможно, вы слышали обо мне. Лорд-защитник Ледума, вероятно, в представлениях не нуждается. Лукреций Севир мертв. Это на случай, если вам было плохо видно, или от ужаса вы зажмурились и не имели удовольствие лицезреть, как ваш дражайший брат едва не выблевал собственное благородное сердце и скоропостижно превратился в мясной фарш. Фамильные драгоценности советника также не уцелели… в общем, никаких улик и доказательств его присутствия в Ледуме не осталось.

Октавиан молча слушал, не в силах вымолвить ни слова, ни звука. Непостижимое равнодушие охватило его.