Юродивый - [38]

— И кто все это сотворил?

— Кто, кто, казаки! Сами ведь христианского звания люди, а хуже, прости Господи, басурман!

На казаков я, надо сказать, не подумал, хотя эти окраинные ребята последнее время как воронье слетелись со всех сторон в Московию. Часть их пришла с Лжедмитрием, часть сама по себе. Справиться с ними метрополия уже не могла.

Впрочем, Москва сама своей жестокой политикой породила эту проблему. Еще в середине шестнадцатого века в пустующую Донскую область начали стекаться из Руси множество беглых — «казаковать». Теперь они возвращались на родину, но не сирыми смердами, а хорошо вооруженными ватагами, познавшими вкус побед и сладость трофеев.

— Значит, говоришь, казаки, — машинально повторил я, — и куда они ваших погнали?

— Я-то откуда знаю? Сам только случаем спасся. Пошел в лес лыка надрать, а возвращался, увидел, что вся деревня уже пылает. Отсиделся на опушке, а когда вернулся, ни избы ни детей, кругом одни покойники. Своих-то хоть по христиански похоронил, а на всех наших сельских сил не хватило. Ты случаем не поможешь?

— Потом поговорим, — ответил я, — у меня собака куда-то пропала, пойду, поищу. А ты меня подожди и больше коня не пытайся увести, хорошо?

— Как можно, — испугано ответил старик, — я же не знал, что он твой, думал сам по себе…

После внезапного рывка Полкан так и не добрался до бани, отстал где-то на полдороге. У меня уже возникло перед ним чувство ответственности, так что на розыски я отправился, быстрым шагом, едва сдерживая бег. Собака нашлась невдалеке на дороге, лежала на боку. Я присел перед ней на корточки, Она с трудом приподняла голову и ткнулась мне в руку горячим носом. Было ясно, что пес совсем обессилел. Пришлось взять его на руки и нести к бане. Обставаться в стороне от своего «транспортного средства» я не рискнул, мало ли что выкинет старик. Заберись он тогда на лошадь, видел бы я их как свои уши. Однако дед сидел на прежнем месте, и убегать не собирался. Видимо поверил, что я не причиню зла. То, что я несу на руках собаку, его удивило. Он даже спросил:

— Чего ты нечисть в руки берешь?

Читать ему лекцию о гуманном отношении к животным было бесполезно, и я ничего не ответил. Просто опустил пса на землю и попробовал нащупать у него пульс.

Лечить собак мне пока не доводилось, но пес был так плох, что я решил рискнуть и испытать на нем свои экстрасенсорные способности. Поможет, не поможет, терять ему особенно было нечего.

Дед, когда увидел, что я вожу над собакой руками, пододвинулся ближе, пытаясь понять, что я такое делаю. Полкана же мои упражнения никак не волновали. Однако чуть позже его пробрала дрожь, он заскулил, и смог поднять голову. Кажется, что-то у меня вытанцовывалось.

— Ты, что его так гладишь? — не выдержал молчания старик.

— Глажу, — подтвердил я.

— А касаться шкуры брезгуешь?

— Брезгую.

Дед помолчал и когда я кончил пассы, вздохнул.

— Зря ты с ним возишься. Это плохой пес. Все равно в лес уйдет.

— Почему?

— Он не просто так, а из волков. Его то ли Васьки Драча сучка от волка прижила, то ли его Васька в лесу щенком нашел. Народ по-разному болтал. Очень за то Ваську в деревне не одобряли, разве дело в своем дворе серого держать? А, волка, сколько не корми, он все равно в лес убежит. Васька его недаром на железной цепи держал, сам боялся.

О волках живущих с людьми я знаю мало, только из художественной литературы, а в ней чего только не придумают. Зато теперь мне стало ясно, почему Полкана содержали в таких суровых условиях. Скорее всего, неведомый мне Васька Драч, повесть Джека Лондона «Белый клык» не читал потому и обращался с псом-волком излишне жестоко.

— Это не волк, — объяснил я, — сам слышал, как он лает, а если уйдет, то это его дело. Мне он уже помог тем, что не дал тебе лошадь увезти, — ответил я.

Старика намек на недавний инцидент напряг, он засопел и отодвинулся от меня подальше. Потом резко поменял тему:

— Это ты баню затопил?

— Я.

— Вместе помоемся? Я уже пятый день не моюсь, с тех пор, как черное дело случилось.

— Давай вместе, — согласился я, — баня-то твоя.

— Нет, не моя, я на другом конце деревни жил, только там вообще ничего не осталось, а здесь и баня и колодец. Так поможешь покойников похоронить?

— Не смогу, — отказался я. — Мне нужно попробовать ваших полонян догнать. Я тебе денег оставлю, сходи в соседнюю деревню и подряди мужиков.

— А у тебя, что деньги есть? — вдруг заинтересовался он.

— Есть немного, но все тебе отдам, — ответил я, начиная опасаться крестьянской жадности. Засну, а он врежет дубиной по голове и ищи ветра в поле.

— С деньгами пешковские мужики точно помогут, — пробормотал. — Видать тебя сюда сам Господь послал.

У меня такой уверенности не было, хотя кто знает, все мы под Богом ходим.

— Ладно, баня, наверное, готова, пойдем мыться.

Я разделся снаружи, зачерпнул ведром воды из бочки, и мы ощупью спустились в землянку полную угара и испарений влажной земли. Сориентировавшись, я выплеснул половину ведра на камни очага. Они угрожающе зашипели и в лицо ударил столб пара. Какое-то время мы потели, потом обмылись холодной водой и вернулись наружу. Долго оставаться в угарном помещении я не рискнул.