Юрий Двужильный - [20]

Шрифт
Интервал

С первым же поездом подруги уехали в институт. Ведь шла война, и нужно было быть всем вместе!

Как неузнаваемо изменилась Москва за эти несколько часов войны! Словно ветром сдуло с лица города его жизнерадостную улыбку. Он стал строже, суровее, собраннее. На стенах домов, на заборах появились первые военные приказы, плакаты, призывающие население города к спокойствию, организованности, революционной бдительности. Еще не просохла на фасадах домов черная краска, которой были нарисованы стрелы и написаны такие непривычные слова: «бомбоубежище», «газоубежище». На сквере у Большого театра артиллеристы устанавливали зенитные пушки, пулеметы, и вообще в городе появилось очень много военных, словно за эти несколько часов половина москвичей надела военную форму.

А в институте кипела работа. Учебный корпус и общежитие занимал военный госпиталь, а для студентов были отведены две соседние школы. В одной из них оборудовали лаборатории, кабинеты, а в другой — общежитие.

До позднего вечера студенты перевозили имущество, свои нехитрые пожитки и устраивались на новом месте. Но все теперь казалось таким ненадежным. Разве можно думать о лекциях, семинарах, лабораторных занятиях, если на границе идут бои! Каждому хотелось непременно уйти на фронт, на защиту Родины. Но оказалось, что нужно подчиняться строгому военному порядку, требовавшему, чтобы каждый оставался на своем месте. Как и в мирное время, работали фабрики и заводы, строились новые дома, прокладывались тоннели второй очереди метро. А Вера с Ниной снова должны были уехать в Загорск на практику. Этого требовала дисциплина…

На запад один за другим уходили эшелоны с войсками и боевой техникой. В коротких сводках Совинформбюро, которые передавались дважды в день, сообщалось о тяжелых оборонительных боях. Уже прошли на восток первые эшелоны с беженцами, платформы с оборудованием эвакуированных предприятий Минска, Бобруйска, Могилева… Чувствовалось, что с каждым днем война принимает все более ожесточенный характер и она будет не такой короткой, как это раньше казалось. Мужественно и сурово звучали первые песни Отечественной войны. Они звали советских людей на борьбу с врагом. Их пели красноармейцы, уезжавшие на фронт, ополченцы, маршировавшие по улицам города, юноши и девушки, отправлявшиеся на строительство оборонительных сооружений. Вере особенно запала в душу песня, созданная поэтом Лебедевым-Кумачом, которую она услыхала уже на второй день войны:

Вставай, страна огромная,
Вставай на смертный бой
С фашистской силой темною,
С проклятою ордой!
Пусть ярость благородная
Вскипает как волна —
Идет война народная,
Священная война!

Как всегда бывало в трудное время, партия обратилась к советским людям с горячим призывом теснее сплотить свои ряды, встать, как один, на защиту своего Отечества.

И Вера решила, что она непременно станет партизанкой, будет сражаться в тылу врага. Она узнала, что в ЦК комсомола уже начался набор добровольцев, но через несколько дней ее с группой студентов отправили на строительство оборонительных сооружений в прифронтовой полосе.

* * *

Раннее утро. Солнце где-то далеко за лесом, но его первые лучи уже позолотили края облаков, которые так и не успели вчера при попутном ветре скрыться за горизонтом.

На лесной опушке палаточный городок. Можно подумать, что это туристы остановились здесь на ночевку, как в доброе довоенное время. Но почему тогда у этого юноши, что идет между палаток, винтовка? Здесь же, у одной из палаток, лежат лопаты, кирки, ломы. Поодаль дымит полевая кухня. А через все поле, упираясь одним концом в край леса, извиваясь, тянется длинный противотанковый ров. Земля, выброшенная по обе стороны рва, еще не просохла. Потемнев от утренней росы, она цепко хранит следы вчерашней напряженной работы сотен людей, которые сейчас крепко спят.

Но вот из палатки вышла девушка и, взглянув на часы, что-то сказала часовому. Раздается звонкая, требовательная команда «Подъем», и сразу же тихая лесная опушка оживает.

После завтрака юноши и девушки разбирали лопаты, кирки, ломы и уходили на работу. Хорошо, если попадался песчаный грунт. А если глина, смешанная с мелкими камнями, как это было под Дорогобужем? Словом, за эти два месяца Вера в совершенстве постигла профессию землекопа и теперь хорошо знала, какая земля в Витебской, Смоленской, Орловской областях. Без слов об этом говорили ее руки, покрытые сухими мозолями.

Работать было трудно. Часто приходилось рыть траншеи стоя по колено в воде. К вечеру все так уставали, что порой казалось: нет уже сил, чтобы выбросить еще одну лопату земли со дна глубокого рва. Но это только казалось. Откуда-то бралась сила, и они работали дотемна. А утром снова раздавалась команда «Подъем», и начинался новый трудовой день.

Как-то постепенно сложился твердый порядок дня, наладился лагерный быт студентов. Выработались и нормы поведения. Обычно ребята и девушки, что покрепче, работали на дне окопа, где было особенно трудно. Те, кто были послабее, отбрасывали землю, делали насыпи, брустверы, маскировали их.

Но такое разделение труда было условным. Ведь каждый уважающий себя юноша считал своим долгом работать там, где было труднее. Поэтому без особой дискуссии вскоре установилась очередь для работы внизу. Лодырей не было. Каждый старался сделать все, что мог. Ведь орудийная канонада доносилась все ближе и ближе.


Рекомендуем почитать
Тиберий и Гай Гракхи. Их жизнь и общественная деятельность

Эти биографические очерки были изданы около ста лет назад в серии «Жизнь замечательных людей», осуществленной Ф.Ф.Павленковым (1839-1900). Написанные в новом для того времени жанре поэтической хроники и историко-культурного исследования, эти тексты сохраняют ценность и по сей день. Писавшиеся «для простых людей», для российской провинции, сегодня они могут быть рекомендованы отнюдь не только библиофилам, но самой широкой читательской аудитории: и тем, кто совсем не искушен в истории и психологии великих людей, и тем, для кого эти предметы – профессия.


Рембрандт ван Рейн. Его жизнь и художественная деятельность

Эти биографические очерки были изданы около ста лет назад в серии «Жизнь замечательных людей», осуществленной Ф. Ф. Павленковым (1839—1900). Написанные в новом для того времени жанре поэтической хроники и историко-культурного исследования, эти тексты сохраняют ценность и по сей день. Писавшиеся «для простых людей», для российской провинции, сегодня они могут быть рекомендованы отнюдь не только библиофилам, но самой широкой читательской аудитории: и тем, кто совсем не искушен в истории и психологии великих людей, и тем, для кого эти предметы – профессия.


Антуан Лоран Лавуазье. Его жизнь и научная деятельность

Эти биографические очерки были изданы около ста лет назад отдельной книгой в серии «Жизнь замечательных людей», осуществленной Ф. Ф. Павленковым (1839—1900). Написанные в новом для того времени жанре поэтической хроники и историко-культурного исследования, эти тексты сохраняют по сей день информационную и энергетико-психологическую ценность. Писавшиеся «для простых людей», для российской провинции, сегодня они могут быть рекомендованы отнюдь не только библиофилам, но самой широкой читательской аудитории: и тем, кто совсем не искушен в истории и психологии великих людей, и тем, для кого эти предметы – профессия.


Данте. Его жизнь и литературная деятельность

Эти биографические очерки были изданы около ста лет назад в серии «Жизнь замечательных людей», осуществленной Ф. Ф. Павленковым (1839—1900). Написанные в новом для того времени жанре поэтической хроники и историко-культурного исследования, эти тексты сохраняют ценность и по сей день. Писавшиеся «для простых людей», для российской провинции, сегодня они могут быть рекомендованы отнюдь не только библиофилам, но самой широкой читательской аудитории: и тем, кто совсем не искушен в истории и психологии великих людей, и тем, для кого эти предметы – профессия.


Карамзин. Его жизнь и научно-литературная деятельность

Эти биографические очерки были изданы около ста лет назад в серии «Жизнь замечательных людей», осуществленной Ф. Ф. Павленковым (1839–1900). Написанные в новом для того времени жанре поэтической хроники и историко-культурного исследования, эти тексты сохраняют ценность и по сей день. Писавшиеся «для простых людей», для российской провинции, сегодня они могут быть рекомендованы отнюдь не только библиофилам, но самой широкой читательской аудитории: и тем, кто совсем не искушен в истории и психологии великих людей, и тем, для кого эти предметы – профессия.


Абель Паркер Апшер.Гос.секретарь США при президенте Джоне Тайлере

Данная статья входит в большой цикл статей о всемирно известных пресс-секретарях, внесших значительный вклад в мировую историю. Рассказывая о жизни каждой выдающейся личности, авторы обратятся к интересным материалам их профессиональной деятельности, упомянут основные труды и награды, приведут малоизвестные факты из их личной биографии, творчества.Каждая статья подробно раскроет всю значимость описанных исторических фигур в жизни и работе известных политиков, бизнесменов и людей искусства.