Юрий Андропов. На пути к власти - [10]

Противоречивые оценки Г.Н. Куприянова вызывают немало сомнений и вопросов. Не возникало ли у партийного руководителя республики желания переложить вину за собственные просчеты и неудачи на плечи других? Опытный партийный руководитель, в 1938 г. являвшийся членом т. н. «тройки» в Карелии, утверждавшей расстрельные дела, Куприянов не мог не понимать степень возможной ответственности за негативные результаты в организации и управлении партизанской и подпольной работой в республике. По статистике, за три года войны каждый второй партизан погиб, умер от истощения или ран, пропал без вести в лесах и болотах, был отчислен по состоянию здоровья, подорванного непосильными нагрузками (см.: Гнетнев, 2011: 5).

Первый секретарь ЦК КП(б), член Военного совета Карельского фронта Г.Н. Куприянов рассматривал партизанское движение прежде всего как объект партийного руководства и контроля. Стремление продемонстрировать успешную и активную деятельность в этой области заслоняло серьезные недостатки в организации партизанского движения. Особенно это касалось координации, управления и руководства боевыми действиями отрядов. Нельзя не согласиться с мнением, что основная ответственность за неудачи и потери летнего похода в 1942 г. первой партизанской бригады И.А. Григорьева лежит как на штабе партизанского движения под руководством генерал-майора С.Я. Вершинина, так и на командовании Карельского фронта в лице члена Военного совета фронта генерал-майора Г.Н. Куприянова. Именно они поставили перед бригадой заведомо неосуществимые задачи, разработали план операции без учета конкретной обстановки и не смогли организовать обеспечение, прежде всего продовольственное, в ходе рейда бригады. (См.: Веригин, 2009: 267). Отнюдь не Андропов повинен в том, что из 225 комсомольцев, участников героического, одновременно трагического и «голодного» (по определению партизан) похода бригады в июне – августе 1942 г., погибли 194 человека (РГАСПИ. Ф. М-1. Оп. 53. Д. 10. Л. 48; Д. 188. Л. 4–6). Комсомольцы – участники похода получили достойные награды, многие посмертно: орденом Ленина были награждены 4 молодых партизана, орденом Красного Знамени – 6, орденом Красной Звезды – 27, медалями «За отвагу» и «За боевые заслуги» – 24 (см.: Чекисты Карелии, 1986: 47). История похода первой партизанской бригады правдиво описана в романе-хронике Д.Я. Гусарова «За чертой милосердия» (см.: Гусаров, 1977).

Поход партизанской бригады в июле – августе 1942 г. стал подлинной трагедией для партизанского движения в Карелии. В ходе рейда бригада потеряла четыре пятых своего состава. Именно после этого драматического похода большого партизанского соединения возник критический недостаток кадров в карельском партизанском движении, включая бойцов и командиров партизанских отрядов: многие погибли (включая командира бригады майора И.А. Григорьева), получили ранения, выбыли из строя по состоянию здоровья. Восполнить потери партизанских отрядов было некем: в республике уже были мобилизованы все, способные носить оружие. Образовавшуюся брешь надо было срочно как-то закрывать. Может быть, здесь и возникла идея у партийных руководителей Г.Н. Куприянова и И.В. Власова отправить в прорыв комсомольского руководителя (фактически переложить ответственность)? Можно утверждать, что именно по инициативе Ю.В. Андропова была решена эта сложнейшая проблема. Благодаря распоряжению первого секретаря ЦК ВЛКСМ Н.А. Михайлова в республику оперативно поступило летом и осенью 1942 г. значительное пополнение партизанских кадров, сформированное из молодежи различных регионов страны. Чтобы по достоинству оценить данный факт, следует подчеркнуть: боевые ресурсы были направлены на север, а не на юг, в районы стратегического направления боевых операций летом и осенью 1942 г. Поэтому особенно значима роль пополнений ЦК ВЛКСМ в Карелию в критический военный период – в этом заслуга организаторов этого процесса.

Много лет спустя, в 1970-е гг., Г.Н. Куприянов объяснял на встрече бывшим партизанам необходимость похода партизанской бригады стратегическим планом прорыва ленинградской блокады, разработанным Верховным Командованием, чтобы оттянуть и связать крупные войсковые соединения финской армии, дезорганизовать тыл противника. Но в связи с обстановкой под Сталинградом планы изменились – в результате партизанской бригадой фактически пожертвовали. Один из участников того разговора – Иван Комиссаров[1] выразил свои впечатления от этой информации: «Получается, мы с ребятами оказались, будто червяки на крючке, – приманкой. Выходит так, что под неосуществившиеся планы командование положило целую бригаду? Я не великий стратег. Я знал только приказ. Но не потому ли …все мы в бригаде не знали, куда на самом деле должны идти?» (Гнетнев, 2011: 244). Перед выходом в поход Куприянов наделил «особыми полномочиями» своего ставленника в 1-й партизанской бригаде – комиссара Н.П. Аристова. Раненые партизаны добивались по приказу комиссара особо назначенными им людьми. Подобный сценарий был согласован заранее с Куприяновым. По свидетельству Д.Я. Гусарова, обсуждавшего данную тему с Куприяновым в 1970 г., бывший партийный руководитель республики был убежден в своей правоте: раненые тормозили продвижение бригады, были обузой во время боевых действий. Куприянов отличался авторитарностью и неуступчивостью по любому, даже самому малому вопросу (см.: Гнетнев, 2015: 194, 196).