Юрист - [92]

– Представляю.

– А прозвище его звучит как Техасская Тростинка – вес Прюитта более четырехсот фунтов. Раздавит и не заметит. Учился в средней руки колледже, затем – Техасский университет и юридическая школа при нем же. Гарвард ненавидит всей душой. Пару дней назад отловил меня в коридоре, чтобы поручить дело, с которым справится любая секретарша. В ночь на вторник я шесть часов перебирал папки в архиве, расставлял их по цвету, как того захотелось Уэйну. Отложил в сторону десять самых толстых, страниц по четыреста. Черт, это же полтонны бумаги! Вчера в девять утра гружу их на тележку и толкаю ее в конференц-зал, где сидят около сотни юристов. На пороге стоит Уэйн. Знаешь, что он мне сказал?

– Что?

– К залу примыкает небольшая комната, дверь в которую не закрывается. Так вот, Уэйн, эта необъятная задница, приказывает мне сложить на полу папки так, чтобы дверь оставалась открытой. Ему нужна была подпорка! Я все сделал, выхожу в коридор и слышу за спиной его голос: «Из этих гарвардских мальчиков получаются неплохие носильщики»!

– Сколько кофе ты уже выпил?

– Это второй стакан.

– У меня не было и первого. Готовлю памятную записку для Пекхэма.

– Извини. Слушай, ты видел Дейл?

– Нет еще. Я был на похоронах, не забывай. Что-то случилось?

– Во вторник, после того как ты улетел, ей подсунули какой-то дьявольский проект. Боюсь, наша птичка вообще не спала. На всякий случай посматривай в ее сторону.

– Обещаю.

В половине девятого утра Кайл, Дуглас Пекхэм и старший партнер фирмы Ноэл Бард вышли на улицу. Когда работник гаража подогнал ко входу автомобиль Барда, последней модели «ягуар» черного цвета, Пекхэм мимоходом обронил:

– Кайл, сынок, за руль. Нам нужно на Фоули-сквер.

Макэвой хотел было запротестовать, но промолчал. Его спутники устроились на заднем сиденье.

– Не уверен, что найду кратчайший путь, – пробормотал Кайл, поворачивая ключ зажигания.

Какой скандал разразится, если он застрянет в пробке и эти два тяжеловеса опоздают на слушания!

– Только прямо. Бродвей, затем Нассау, а там увидишь, – пояснил Бард так, будто ездил этой дорогой каждый день. – И поосторожнее, моя чернокожая малышка второй день как выкатила из автосалона. Дилеру я выложил за нее сто тысяч. Подарок супруге.

Кайл не помнил, чтобы ему когда-нибудь приходилось так нервничать за рулем. Он не без труда отрегулировал зеркало заднего вида и, судорожно озираясь, влился в поток машин. Ситуация осложнялась тем, что Пекхэма мучила скука.

– Эй, сынок, всего пара имен. Знаешь Даррена Бартковски?

Замешкавшись на секунду, Кайл полувопросительно протянул:

– Да?..

– Так знаешь или нет?

– Я знаю всех сотрудников первого года, что работают в нашей секции.

– Что можешь о нем сказать? Общался с ним? Хорош, плох – каков? Не молчи, не молчи!

– М-м-м… Нормальный парень, помню его по Йелю.

– Каков он в работе, Кайл? Меня интересуют его деловые качества.

– По работе я с ним не сталкивался.

– Я слышал, его считают ленивым жеребчиком. Прячется от партнеров, тянет со сдачей проектов, крайне неохотно подбивает собственные часы.

«Если он вообще их подбивает», – подумал Кайл, маневрируя между бешеными желтыми такси, которые так и норовили боднуть правый бампер «ягуара».

– Тебе говорили, что он бездельник?

Пауза.

– Да. – Макэвою не хотелось признавать этого, но слухи не были беспочвенными.

Ноэл Бард счел своим долгом нанести решающий удар:

– Из всего вашего набора у него наименьшее количество подбитых часов.

Взаимное перемывание косточек считалось в фирме «Скалли энд Першинг» хорошим тоном, и партнеры участвовали в нем, пожалуй, даже активнее, чем рядовые сотрудники. На тех новичков, кто предпочитал срезать углы и покидать рабочее место ровно в шесть вечера, вешали ярлык «ленивого жеребчика», от которого было уже почти невозможно избавиться. Сами «жеребчики» не возражали: отсутствие перегрузок никак не сказывалось на их доходах, да и уволить лентяя можно было лишь в случае, если он обманывал клиента или запятнал себя любовной интрижкой. Их ежегодный бонус, по сравнению с другими коллегами считался мизерным, но кого волнует бонус когда в кармане лежит чек на сумму с пятью нулями? Такой, с позволения сказать, юрист мог проработать в фирме шесть или семь лет, прежде чем руководство извещало его о невозможности стать партнером и вежливо указывало на дверь.

– А Джефф Тэйбор? – спросил Пекхэм.

– Его я знаю отлично. Вот уж кто явно не бездельник.

– У него репутация зануды, – заметил Пекхэм.

– Это точно. Джефф умеет быть на редкость нудным, но по головам коллег он не пойдет.

– Ты с ним ладишь?

– Да. Тэйбор – хороший напарник. Умен дьявольски.

– Однако дьявольский ум не помог ему сдать экзамен, – вставил Бард.

На это Макэвою возразить было нечего. Но возражения и не требовались, поскольку какой-то таксист столь неожиданно подрезал «ягуар», что Кайл, уходя от удара, едва не выскочил на бордюр. Показав лихачу средний палец, он беззвучно выругался.

– За этими придурками нужен глаз да глаз, – буркнул Пекхэм.

На заднем сиденье послышался шелест бумаг: похоже, партнеры углубились в изучение документов немыслимой важности.

– Интересно, нам дадут судью Хеннесси или его заместителя? – спросил Дуглас соседа.