Юный техник, 2005 № 01 - [12]

ВМЕСТО ЭЛЕКТРОННОЙ ПОДПИСИ немецкий профессор Рольф Эгмиллер предлагает использовать в банковских компьютерных сетях данные биометрии клиента. Теперь желающие могут заверить подлинность своего распоряжения, пересылаемого по Интернету, электронным отпечатком собственного пальца. В банковском компьютере происходит сравнение присланного отпечатка с эталонным, и на основании этого делается заключение, подлинное это распоряжение или фальшивое. Хакерам подделать отпечаток пальца труднее, чем электронную подпись, уверен профессор, а стало быть, случаев успешного мошенничества будет значительно меньше.

ФАНТАСТИЧЕСКИЙ РАССКАЗ «Скульптор природы»

Александр МАТВЕЕВ

Началось все в погожий день… Впрочем, на планете с невыразительным названием ПН-11433323 все дни были погожими. Так уж распорядились высшие силы, что солнце планеты имело цветовую температуру 6000К, как и то, что светило Иванову на Земле. Сутки длились ровно 24 земных часа, а дожди если и проливались с голубого неба, то шли недолго. Воздух планеты мог порадовать любого землянина. Азота он содержал 78,16 %, кислорода — 20,9. Словом, все по земному учебнику физики. Кроме того, что в нем не было ни выхлопных газов, ни сажи, которыми привычно дышали на Земле.

Более того, за те два года, что Иванов работал на планете, здесь не случилось ни одного землетрясения, ни разу не налетел тайфун, хотя раньше они были здесь не редкостью, об этом говорили анализы вулканической лавы неподалеку от места посадки.

Космос, конечно, необъятен, но так много хорошего сразу никогда не встречалось ни на одной другой планете Вселенной. А самое странное — и осока по берегам болотца неподалеку от станции, и кедры, и клесты на них ничем не отличались от тех, что видел Иванов на Земле.

Это не могло не вызывать у землян повышенного интереса к планете. И эколог Иванов, работавший на планете последние дни, старался не потерять ни минуты, надеясь найти причину этого в полном смысле слова неземного благополучия планеты.

И однажды нашел.

— Привет, — произнес чей-то низкий голос.

Признаков разумной жизни на планете не было, и других людей на планете тоже — Иванов работал один, поскольку никакие опасности его здесь не подстерегали. Кроме того, голоса, когда они звучат в горах, порождают эхо, а этот прозвучал мягко и очень чисто. Оставалось предположить невероятное.

Готовый ко всему, Иванов осторожно обвел глазами окружавшие его скалы, на тропинке между которыми он стоял, готовый увидеть что угодно: маленького зеленого человечка, разумную гусеницу с глазами на стебельках, столб разумного пара, наконец. Но все оказалось проще.

На скале в нескольких метрах от него стоял мужчина в древнеримской тоге. Мощная шея и плечи, курчавые волосы, повязка на лбу… Такие фигуры, только обнаженные, в одних фиговых листках, поддерживали балкон городского театра, и Иванов с детства знал, это — атланты.

— Правильно, меня в самом деле можно назвать атлантом, — сказал мужчина.

Иванов молчал.

— Я вижу, ты растерян, — сказал Атлант. — Расслабься, сядь.

Иванов присел на край плоского камня и вытер со лба пот.

— Да, я действительно несколько растерян, — признался он. — Не каждый же день…

— Встречаешь инопланетянина? — подхватил Атлант. — Да уж. У нас не принято попадаться на глаза посторонним. Я проработал на Земле больше двадцати ваших лет и могу с гордостью сказать, что никто ни разу меня не видел. Я имею в виду, в моем настоящем обличье. Да, Земля — удивительное место, удивительные там люди… Ты откуда родом?

— Из Омска.

— Сибирь! Прекрасный край. Я был у вас лет двести назад, в тысяча девятьсот тридцать втором году по вашему летосчислению. Ты, думаю, тогда еще не родился. Тогда у вас была потрясающая природа, не знаю, как сейчас. Ну, а как тебе здесь?

Атлант с гордостью сделал широкий жест рукой, приглашая Иванова посмотреть по сторонам.

— Потрясающе, — искренне сказал Иванов. — Я не устаю удивляться. Все так сбалансировано… Если бы удалось сделать хотя бы половину этого на Земле…

— Да, я неплохо поработал, — сказал Атлант. — Видел бы ты эту планету лет пятьдесят назад. Смерчи, наводнения, вулканы просто безумные. Температура ночью минус сорок, днем плюс шестьдесят. Ладно, орбиту планеты поменял — стало получше. Но почвы — дрянь.

Солнце очень неспокойное, приходится все время следить. Расслабиться нельзя ни на минуту. Стоит отвлечься — сразу все разваливается. Запомни, главное — не давать пролиться даже маленькому дождю. Это как у вас на Земле молоко. Чуть зазеваешься — и через край.

— Вы эколог? — робко спросил Иванов.

— Не знаю даже как сказать. Корректор… Ну, в общем, эколог, только действующий. Не наблюдатель, как ты, а скорее скульптор природы.

Атлант взвесил сказанное и прищелкнул языком.

— Да, — повторил он. — Скульптор природы. Это неплохо сказано.

Фраза про наблюдателя задела Иванова.

— Не знаю, сколько веков или миллионов лет вашей цивилизации, но наша еще молода. Мы пока умеем далеко не все. Хотя кое-чему научились.

— Не обижайся, — сказал Атлант. — Я по-доброму.

Конечно, мы старше и мудрее. Но землян есть за что уважать: вы любите учиться. Мне всегда нравилась ваша широта кругозора. У нас не бывает людей, которых у вас называют энциклопедистами. Каждый из нас специалист в единственной узкой области и полный профан в других. Хотя уж в одной области каждый у нас специалист самой высокой квалификации. На Земле, например, я был наблюдателем. Я был классным наблюдателем, я знал все. По цвету шляпки подосиновика в лесу под Вяткой я мог определить, что в Детройте запустили автомобильный завод. При этом я ничего не знал про экологию. Сейчас я знаю про экологию все, но теорию и технологию наблюдения помню в самых общих чертах.