Юный Скрудж: очень страшная рождественская история - [22]

Я не мог оторвать взгляда от раскалённых углей. Лишь усилием воли я смог отвести взгляд. Повернулся вправо. Может быть, я смогу сбежать через задний двор, а не передний.

Я заковылял вперёд. Ботинки скользнули по хрустящей поверхности — и я повалился прямо на другого снеговика. Снеговика Эшли в оранжево-чёрной вязаной шапке на голове. Его глаза тоже горели красным.

«Я живу в фильме ужасов». Вот первое, о чём я подумал.

Они поймали меня тут, один большой снеговик толкался передо мной, другой позади, покачиваясь из стороны в сторону, ожидая, пока я сделаю движение.

Внезапно мой испуг сменился гневом. Я почувствовал, как напряглись мои мускулы.

Почему эти две здоровые снежные хрени не пускают меня к моей семье?!

Я разинул рот в яростном крике. Я завизжал на обоих:

— Отвалите! Отвалите, или я вас уничтожу! Я вам бошки порасшибаю! Отвалите от меня!

Они не двигались. Оставаясь на месте, они преграждали мне путь.

Я ощутил, как в груди закипает ярость.

— Отвалите!!! — завопил я снова. Размахнувшись посильней, я изо всех сил треснул своего снеговика кулаком в ледяную рожу.

Я ожидал, что голова свалится с тела. Но она даже не двинулась. Удар не заставил снеговика отступить ни на дюйм.

Тяжело дыша, я попытался отдёрнуть руку. Но мой кулак застрял… застрял в плотно слепленном лице снеговика.

— Не-е-ет! — завопил я и потянул снова. Я рвался всем телом, пытаясь вывернуться. Но рука глухо застряла в подмороженной голове.

— Отпусти меня! Отпусти меня! — дико вопил я. Взметнув вторую руку, я треснул снеговика в пузо.

Но он снова, казалось, ничего не почувствовал. Я подался назад — но теперь обе моих руки завязли в ледяных тисках. Я тянул изо всех сил, но не сумел освободить их.

И теперь я почувствовал, как холод начинает просачиваться в мои руки. Будто я становился таким же холодным, как и снеговик. Я задыхался, сердце колотилось изо всех сил, так что болело в груди.

Я закричал, почувствовав, как другой снеговик навалился на меня. Он навалился сильнее и прижался к моей спине.

Будто сэндвич из мороженного, подумал я. Безумная мысль.

Холод сковывал мои руки, полз по груди, охватывал всё моё тело.

Я замёрзну здесь, подумал я. Мой мозг… мой мозг тоже замёрзнет. Так тяжело… дышать. Я замёрзну здесь до смерти.

С жутким содроганием я закрыл глаза, когда две замороженные горы из снега вжимались в меня. Всё крепче и крепче…

23

А затем холод просочился внутрь. Я открыл глаза. Снеговик передо мной менялся. Большая круглая голова начала провисать.

Он таял?

Нет. Огромное снежное существо сделало шаг назад. Кажется, оно дрожало и тряслось, с шумом вибрируя. Гладкий белый снег внезапно покрыли чёрные пятна. И, пока я изумлённо таращился на него, чёрные пятна стали клетчатым костюмом. Пиджаком и брюками.

Лицо снеговика растаяло, обнажая круглый розовый нос, тёмные глаза, сердцевидный рот. Вьющиеся оранжевые волосы проросли на голове.

Моя челюсть отвисла. Я не мог вздохнуть. Я смотрел на Дух Рождества настоящего.

Другой снеговик, позади меня, застыл на месте, и его угольные глаза не предвещали ничего хорошего.

Призрак двумя руками смахнул с костюма последние хлопья снега, затем расправил цветок в петлице. Он холодно глядел на меня и качал головой.

— Я разочарован тобою, Скруджман.

— Я… я… я… — Я так и застыл на месте, заикаясь. Я лишился дара речи. Похоже, мой мозг окончательно замёрз.

— Эшли сказала тебе, что снеговики — стражи, — произнёс призрак. — Стражи, стерегущие тебя от побега. Или ты думал, что она пошутила?

— Нет, — сказал я. — Просто я хотел…

— Ты хотел пойти домой. Я знаю, — кивнул призрак. — Но ты должен был узнать кое-что о любви и заботе от этой семьи. Ты должен был узнать кое-что важное об этом празднике. — Он вздохнул. — Вместо этого, ты попытался смыться.

— Я… Я думал, что будет куда лучше, если я узнаю все эти вещи со своей настоящей семьёй, — сказал я. — Я здорово скучаю по ним.

Я не врал ему. Это действительно было так.

— Мне придётся привести тебя обратно в твой район, Скруджман, — сказал призрак, стряхивая рассыпчатый снег с плеча.

— Обратно в моей район? Так я могу идти домой? — вскричал я.

Он покачал головой.

— Ты ещё не готов идти домой. Я доставлю тебя в твой район для ещё одного урока. Возможно, на сей раз до тебя дойдёт, и ты поймёшь, чем обернулось для тебя твоё плохое поведение.

— Куда? — потребовал я. — Куда ты меня перенесёшь?

— На вечеринку, — сказал он. — Твоя подруга, Люси Копперфильд, устраивает рождественскую вечеринку.

— Мне нравятся вечеринки, — произнёс я. — На них я просто зверь. Спроси кого угодно.

— Не думаю, что тебе понравится эта вечеринка, Скруджман. Думаю, тебя на ней ждёт несколько довольно печальных сюрпризов.

Затем, безо всякого предупреждения, я почувствовал, что отрываюсь от земли. Ахнув, я поднял обе руки, пролетая над утлым маленьким домиком, над верхушками деревьев. Я увидел снеговика, задравшего голову, его угольные глаза смотрели мне вслед, пока я взмывал всё выше и выше.

Дух Рождества настоящего парил возле меня. Полы пиджака хлопали на лету, будто крылья. Рыжие волосы развевались над головой, будто вымпел.

На нас обрушился ветер, такой сильный и холодный, что я не мог дышать. Мы плыли сквозь тяжёлые тучи. Я уже не мог видеть ни зданий внизу, ни деревьев, ни земли. Меня окружала крутящаяся на ветру, ревущая серая масса, замораживающая моё лицо.