Юный Скрудж: очень страшная рождественская история - [10]

Я отпер дверцы чулана и распахнул их. Меня встретила волна горячего воздуха. Я нащупал выключатель и зажёг одинокую лампочку, свисавшую на шнурке с потолка.

Они были здесь. Две горки рождественских подарков, сложенные у задней стенки. Одна для Чарли и одна для меня. Уже аккуратно завёрнутые в блестящую красно-зелёно-серебряную бумагу.

Я приблизился и пересчитал их. Восемь подарков для меня. Шесть для Чарли. Неплохо.

Но вот в чём вопрос — получу я те игры для PlayStation, которые хотел? Или же мама наплюёт на них и снова купит мне детские игры для самых маленьких? Или игры для Xbox, которые не пойдут на моей приставке?

Нужно было выяснить. Я схватил верхний подарок в моей куче и сорвал обёртку. Да! Одна из игр, которые я просил. Я сорвал обёртку следующего подарка. Ох, блин. Мерзкий, уродливый свитер. Что с ней такое? Я же сказал ей — не покупать мне одежду.

Я швырнул свитер на пол и схватил следующий подарок.

Тут я понял, что вспотел. Тут что, так жарко? Или я просто рад увидеть свои подарки?

Я сорвал обёртку. Носовые платки? Чего? Целая куча носовых платков. Она в своём уме?

Следующий подарок был таким же отстойным. Расчёска. Тьфу.

Мама в этом году совсем спятила.

Я развернул следующий подарок в куче. Вау. Сборник рождественских гимнов. Убейте меня на месте.

Худший. Подарок. В. Мире.

Остальные были чуть получше. Я закончил проверять их. Затем быстро завернул их обратно. Жаль, что в спешке я порвал так много бумаги.

Затем я принялся за подарки Чарли. Мне нужно было убедиться, что он не получит ничего такого, чего я хотел бы для себя.

Я был примерно на половине его подарков. При виде набора красок малец с ума сойдёт. Ха-ха. И ещё один уродливый свитер. Чарли такие терпеть не может.

Я остановился, когда услышал звук.

Скрип. Тихий скрип.

Обернулся я как раз вовремя, чтобы увидеть, как дверца шкафа начинает затворяться.

— Эй! — воскликнул я. — Кто здесь? Чарли? Это ты?

Дверь захлопнулась с громким стуком. Послышался щелчок. Задвижка на другой стороне двери.

— Эй! — позвал я вновь. Бросив свитер, я рванулся к двери чулана.

Я с силой толкнул её, но она не сдвинулась с места. Я толкнул снова. И снова. Ух ты ж. Я был заперт внутри.

— Чарли — открой! — закричал я. — Это не смешно. Открой дверь, если не хочешь получить взбучку!

Тишина.

— Ты покойник, Чарли! — завопил я. — Открой эту дверь! Чарли?

Я прижал ухо к двери чулана и прислушался. Снаружи стояла тишина. Ни скрипов. Ни шагов. Ни вздоха.

Его там не было.

Я был пойман в чулане. Сердце неистово заколотилось. Со лба и щёк стекали капли пота.

Я попробовал дверь снова. Нет. Я не могу сдвинуть её.

А затем потухла лампочка.

И это было действительно страшно.

9

Я замер, привалившись плечом к дверце чулана. Моргнул в полной темноте.

— Вау, — пробормотал я про себя. В шкафу вдруг стало жарче, будто кто-то прибавил температуры. Я сделал глубокий вдох, и воздух обжёг мне горло.

Я заперт в чулане, в темноте, и никто не знает, что я здесь.

Одной рукой я вытер пот со лба. Волосы взмокли от пота. Я сделал ещё один свистящий вдох.

Здесь нет воздуха, подумал я. Становится трудно дышать.

От этой мысли по всему телу побежали мурашки.

Я потянулся к выключателю. Щёлкнул несколько раз. Света не было. Лампочка точно перегорела.

Не пора ли мне позвать на помощь? Но услышит ли меня Чарли снизу?

Стоило хотя бы попытаться. Я уже открыл рот, чтобы закричать… Но остановился, увидев жуткие жёлто-зелёные завитки тумана в другом конце чулана.

Я резко выдохнул. Это выглядело как облако. Оно извивалось, подобно змее. Я смотрел, не дыша и не двигаясь, как туман клубится и вздымается вверх, к потолку чулана, а потом снова вниз, и подплывает всё ближе… ближе ко мне.

Он собирается окутать меня?

— Не-е-е-е-е-ет! — вырвался из моей глотки отчаянный вопль.

Туман засветился ярче. Зелёные оттенки угасали, а жёлтые расцветали. Закрученная туманная змеюка выплёвывала вспышки.

— Что происходит? — выдавил я шёпотом.

Воздух внезапно стал холодным; холодным, тяжёлым и влажным.

Туман встал передо мной. Он образовал светящиеся жёлтые стены — такие яркие, что мне пришлось прикрыть глаза.

Меня трясло. Трясло от холода и страха.

И когда я открыл глаза, то обнаружил, что смотрю прямо в чьё-то лицо.

Бледное жёлтое лицо. Лицо старика, с жиденькими седыми волосами на шишковатой лысине, белыми бакенбардами, свисающими со щёк, и вострым носом. Его глаза светились красным, будто тлеющие угли. Одет он был в серую ночную рубаху до колен: та свободно болталась на его тощем теле.

Я не мог отвести взгляда от горящих красных глаз. Они будто держали меня под гипнозом.

А затем я внезапно понял, что случилось. В шкафу было тепло. Меня сморило. Я задремал, и теперь мне снится кошмар.

— Я сплю? — Мой голос был хриплым и дрожал. — Я могу проснуться?

— Ты не грезишь, — ответил старик. Слова прозвучали так, будто доносились откуда-то издалека, а не от светящейся жёлтой фигуры передо мной.

Я сглотнул. Рот стал сухим, будто наждачная бумага. Я начал дрожать.

Я уже говорил вам, что в мире есть только одна вещь, которой я боюсь, и это призраки. И теперь я знал, что смотрю на призрака. Я был заперт в чулане с ужасным привидением.