Юность знаменитых людей - [46]
— Это не более как отступление, — сказал ученый, спокойно вытирая лицо, — разберем теперь ваши доводы.
Нечего и говорить, что студент просил у него прощения и признал себя побежденным в споре.
Гиббон, один из самых знаменитых английских историков, четырнадцати лет стал писать обширное сочинение, касавшееся древности.
Иеремия Бентам, знаменитый английский публицист, читал трех лет историю Англии, а семи — переводил «Телемака» Фенелона.
>Бентам.
Фридриху Ган, немецкому историку, в двенадцать лет решительно нечему было больше учиться.
Галлер, один из видных представителей! германской науки, был анатомом, ботаником, философом и поэтом; на четырнадцатом году он собирал вокруг себя слуг своего отца и объяснял им очень красноречиво тексты из Св. Писания; девяти лет он говорил речи на греческом языке, а четырнадцати писал поэмы, трагедии и комедии. Когда в доме его отца случился пожар, маленький Галлер к ужасу окружающих внезапно исчез; его искали всюду; вдруг его увидели выбегающим из комнаты объятой пламенем, куда он бросился, рискуя жизнью, чтобы спасти свои произведения; эти произведения он впрочем собственноручно сжег несколько лет спустя, потому что увидел в них массу недостатков.
Агриппа д’Обинье один из старых французских писателей, в семь лет уже был знаком с древними языками, а в восемь издал перевод «Диалогов» Платона, одного из самых выдающихся греческих философов.
Клеро, знаменитому геометру, было только тринадцать лет, когда он представил в академию наук заметку по некоторым вопросам математики.
15 июня 1623 года в Оверне родился Блез Паскаль. Его отец, обладавший большими познаниями, хотел сам заняться воспитанием сына. Чтобы отдаться исключительно этому делу, он отказался от занимаемой им в провинции должности и переселился с семейством в Париж, надеясь встретить там более благоприятные условия для достижения цели, которую он себе поставил. В юном Паскале обнаруживалась в особенности замечательная способность быстро проникать в сущность предмета и различать основательные, веские доводы от фразерства.
Однажды, когда ему было всего десять лет, кто-то за столом нечаянно ударил ножом по фаянсовому блюду; ребенок сейчас же заметил, что протяжный звук, произведенный ударом ножа, прекратился как только к блюду прикоснулись рукой. О причине этого явления он спросил отца, который и объяснил ее мальчику, как умел. Не удовлетворившись отцовским объяснением, маленький Паскаль обратился к изучению акустики, науки о звуке. Эти опыты повели к тому, что он написал по этому предмету нечто вроде трактата, состоявшего из многочисленных замечаний, сделанных на основании наблюдений и, по большей части, отличавшихся силою ума и основательностью выводов.
Отец, опасаясь гибельных последствий опасной наклонности сына к непосильным умственным занятиям в таком возрасте, когда нервы неспособны еще выдерживать утомление от слишком продолжительных умственных работ, — употребил все усилия к тому, чтобы отвлечь ребенка от научных занятий. Он спрятал все серьезные книги и избегал даже разговоров, касавшихся физических и абстрактных знаний. Но было уже поздно: Блез столько успел прочесть, что знал о существовании целой отрасли наук, называемых математическими, и в особенности обратил внимание на книгу под заглавием: «Геометрия».
— Что такое геометрия? — спросил он однажды отца, который старался привлекать его внимание к менее серьезным предметам.
— Это наука, которую ты будешь изучать через несколько лет.
— Отчего же не теперь?
— Ты еще очень молод, и при том геометрию вообще преподают только после многих других наук, потому что она очень сложна.
— Хорошо, я буду ждать, но скажи мне только, чем трактует эта наука?
— Пожалуй, но под условием, что ты никогда не будешь больше ни думать, ни говорить об этом. Геометрия — такая наука, которая указывает способ составлять правильные фигуры и изучает их взаимные отношения.
Хотя объяснение это и не совсем верно, так как геометрия, по гораздо более простому определению математиков, есть собственно наука, которая имеет предметом измерение пространства или троякого протяжения тел: длины, ширины и высоты; но ребенок повторил определение, данное отцом, и в задумчивости удалился.
Семя было брошено и не замедлило пустить росток.
«По одному простому указанию, — говорит сестра Паскаля, которая описывает его жизнь, — что геометрия научает способам делать правильные фигуры, мой брат начал размышлять в часы рекреации о предмете геометрии. Оставаясь один в зале, куда он приходил обыкновенно играть, он брал уголь и чертил на полу фигуры, отыскивая способ сделать правильный круг, треугольник с равными сторонами и углами… Потом он доискивался отношений между фигурами. Но так как отец с особенною заботливостью припрятывал от него подобные книги, то Блез не знал даже настоящих названий фигур. Он вынужден был сам выдумывать названия, и потому путал окружность с кругом; линии он называл полосами.
Так как в этой науке все находится во взаимной связи и одно вытекает из другого, то Блез в своих изысканиях зашел очень далеко.
Однажды, когда он был углублен в эти занятия, вошел отец; Блез был так увлечен своим делом, что долго не замечал присутствия отца. Трудно сказать, кто из них был больше поражен: сын, увидевший отца, который строго запретил ему подобные занятия, или отец, увидевший сына, углубленного в вычисления и черчение фигур? Удивление отца было однако сильнее, потому что когда он расспросил Блеза, и тот подробно объяснил, чего добивался, то оказалось, что брат дошел уже до тридцать второй теоремы по геометрии Евклида. Отец спросил, что побудило его к этим головоломным занятиям; тогда Блез стал рассказывать, как он делал геометрические открытия одно за другим, и все это он объяснял, употребляя свои собственные термины.
