Юность Пушкина - [19]
Накричавшись вдоволь, Василий Львович влез в исправленную коляску и вдруг ухмыльнулся.
— А знаешь, я сделал эпиграмму, — сказал он Александру, когда двинулись в путь. —
Хорошо? — спросил он племянника.
— Только вот во втором стихе: «Где только колесо, там мне удачи нет».
— А пожалуй, так лучше, — ответил дядя и повторил с расстановкой:
II. Петербург
Приехали в Петербург поздно вечером. Александр пришел в волнение, уже когда проезжали предместье. Когда же открылась вся перспектива Невского проспекта с блистающими там и сям таинственными огнями, он пришел в решительный восторг. Этой ровной линии огней, казалось, конца не было. Чугунные узоры оград на мостах, мелькающие где-то сбоку куски величавой Невы, свежий ветерок, в котором ощущалось дыхание моря, — все это было ново, увлекательно. Карета слегка подпрыгивала и вдруг свернула вбок на берег какой-то реки, которая называлась Мойка, и остановилась у ворот гостиницы Демута.[59] Василий Львович заказал здесь две комнаты: одну для себя, другую для Александра. Быстро напившись чаю, Александр улегся спать. Завтра, завтра! Завтра он увидит этот прекрасный и немного страшный Петербург.
Утром, когда еще дядя не вставал, напившись кофе, который подал ему Блэз, Александр отправился посмотреть на Неву. Это было близко. Несколько минут он стоял, опершись на парапет, в полном безмолвии и прислушивался к мерным ударам волн о гранитные ступени лестницы, ведущей с набережной к воде. Он даже чуть не промочил башмаки, спустившись вниз.
Василий Львович отправился к Ивану Ивановичу Дмитриеву, московскому поэту, а теперь министру юстиции. Он хотел позабавить его сочиненной им шутливой поэмой «Опасный сосед», которая, как он думал, нанесет жестокий удар «славянам». С собой он взял Александра.
По дороге к Дмитриеву надо было проезжать мимо Фонтанки, одетой, как и Нева, в гранит, и в уме Александра вставал образ, нарисованный поэтом «богини Невы», господствующей над всеми этими водами.
Дмитриев жил в министерском доме. Пройдя сквозь ряд чиновнических комнат, дядя и племянник очутились в кабинете хозяина. Кабинет совершенно отличался от казенной обстановки прочих комнат и скорее напоминал московскую усадьбу у Харитонья в Огородниках. Такая же противоположность была и у хозяина: то это был министр, то чувствительный поэт, автор «Голубка». Он был по-прежнему в парике. Оспа на лице выглядела суровее. Он приветливо встретил Василия Львовича с Александром. Поговорили о тяжбе с Петром Абрамовичем Ганнибалом, о «славянах», с которыми воевал Василий Львович. Василий Львович вынул из кармана сверток, перевязанный лентой.
— Я приготовил им славное угощение, — сказал Василий Львович. — Они не скоро от него очухаются. Александр, выйди, дружок.
— Зачем вы меня прогоняете? — ответил Александр. — Ведь я все знаю, слышал два раза.
И он продекламировал один стих:
Дмитриев посмотрел на мальчика министерским взглядом. Он не забыл его московских шалостей.
Со снисходительной улыбкой Дмитриев выслушал поэму Василия Львовича. Вольные картины решительно ему не понравились. К тому же он встречался в обществе со многими «славянами» — например, с самим адмиралом Шишковым. Говорили даже, что сам Державин сочувствует им. Василий Львович был несколько разочарован.
Приехали в Петербург поздно вечером.
На другой день зашли к Александру Ивановичу Тургеневу. Это был молодой человек с пухлыми щеками и маленьким носом. Он был правой рукой министра духовного ведомства, влиятельного князя Голицына. Но важности в нем не было ни малейшей. Наоборот, он весело расспрашивал о Надежде Осиповне, о ее здоровье, о Сергее Львовиче и шутливо говорил о «славянах», погладил Александра по курчавой голове, называл его будущим лицеистом. Между прочим он сообщил, что на 12 августа назначен экзамен у графа Разумовского, с которым он хорошо был знаком. Услышав о поэме Василия Львовича, он сначала очень обрадовался и даже зааплодировал, но во время чтения неожиданно зевнул, так как привык спать после обеда.
Время до экзамена проходило незаметно: то прогулки на ялике, то в Летнем саду, то на Крестовском острове. Александр очень скоро почувствовал себя настоящим петербуржцем. Иногда представлялась мысль об экзамене, но не пугала. Александр был в превосходном настроении и был уверен, что все окончится самым благополучным образом.
Утром в день экзамена Александр надел новую куртку и новые панталоны. В сопровождении дяди он отправился к графу Разумовскому на Фонтанку. Дворец Разумовского стоял на самом берегу реки. Это было длинное одноэтажное здание, окруженное большим парком с прудом посередине. На пруду плавали утки с утятами.
На лестнице дворца Василия Львовича и Александра встретили собравшиеся здесь будущие воспитанники с родными и воспитателями. Впереди, тяжело дыша, подымался старый адмирал лет восьмидесяти, с андреевской лентой через плечо. Он держал за руки двоих мальчиков: одного постарше, румяного и с веселым лицом, другого поменьше. Очевидно, это были его внуки.
