Юность Поллианны - [5]

Как всегда, твой Чарли».

Когда он кончил письмо, воцарилось молчание, такое долгое, что доктор тихонько произнёс:

— Ну что, Полли?

Она всё молчала. Доктор внимательно посмотрел ей в лицо и заметил, что обычно твёрдые губы и подбородок слегка дрожат. Он ждал, пока жена смогла заговорить.

— Как ты думаешь, когда они её ждут? — наконец спросила она.

Неожиданно для себя доктор Чилтон тихонько вздохнул.

— Ты хочешь сказать, что позволишь ей поехать? — спросил он.

Жена негодующе обернулась.

— Томас Чилтон, что за вопрос? Ты думаешь, после такого письма я её не пущу? Кроме того, доктор Эймс просит нас! Ты думаешь, после того, что он сделал для нашей Поллианны, я смогу ему в чём-нибудь отказать?

— А ты не можешь?

Жена только одарила его презрительным взглядом.

— Напиши доктору Эймсу, что мы отпустим Поллианну. И попроси его сказать мисс Уэзербай, чтобы она прислала нам подробный адрес, до десятого, ты ведь отплываешь в этих числах! А я хочу убедиться лично, что ребёнок благополучно устроился, прежде чем уеду.

— Когда ты думаешь сказать об этом Поллианне?

— Возможно, завтра.

— А что ты ей скажешь?

— Я точно не знаю, самое необходимое. Что бы там ни было, Томас, мы не хотим её испортить. Ни один ребёнок не устоит, если однажды вобьёт себе в голову, что он вроде… вроде…

— Микстуры в бутылочке, на которой прилеплен рецепт? — прервал её доктор, улыбаясь.

— Да, — вздохнула миссис Чилтон. — Что ни говори, она неотразима. Ты прекрасно знаешь, мой дорогой.

— Знаю, — кивнул муж.

— Она, конечно, понимает, что мы с тобой, да почти половина города, играем в её игру. С тех пор как она показала нам, что по Писанию можно жить, мы намного счастливее. — Голос миссис Чилтон немного дрогнул, но она продолжала: — Если бы она сознательно играла в эту игру, а не жила ею, то, разумеется, она была бы не нашей Поллианной, а, как выразилась эта девушка, нудной менторшей. В Слово Божие нельзя играть, по нему нужно жить, только тогда оно становится живым и изменяет сердца. Так говорил ей отец. Что бы я ей ни сказала, я не собираюсь объяснять, что она поедет к миссис Кэрью вместо микстуры, — закончила миссис Чилтон, решительно поднялась и отложила в сторону рукоделие.

— Я думаю, это очень разумно, — поддержал её доктор.

На следующий день Поллианна узнала о предстоящей поездке, и вот каким образом.

— Моя дорогая, — начала тётя, когда утром они остались одни, — как тебе понравится, если следующую зиму ты проведёшь в Бостоне?

— С вами?

— Нет, я решила поехать с твоим дядей в Германию. Но миссис Кэрью, хорошая приятельница доктора Эймса, предложила, чтобы ты приехала и остановилась у них на зиму. Я думаю, тебе лучше поехать.

Поллианна изменилась в лице.

— Тётя Полли! — воскликнула она. — В Бостоне не будет ни Джимми, ни мистера Пендлтона, ни миссис Сноу, никаких знакомых!

— Но ведь у тебя их и не было, когда ты приехала сюда.

Внезапная мысль озарила лицо Поллианны.

— Ну конечно же, тётя Полли! Значит, в Бостоне есть и Джимми, и мистер Пендлтон, и миссис Сноу? Они ждут меня, а я их ещё не знаю?

— Да, дорогая.

— Тогда я могу радоваться. Теперь я вижу, тётя Полли, что вы умеете играть в игру лучше, чем я. Я не думала, что кто-нибудь ждёт меня там. А их ведь так много! Я видела некоторых из них, когда мы были там два года назад с миссис Грей. Знаете, мы пробыли там целых два часа. На станции был один мужчина, очень внимательный и добрый. Он показал мне, где можно выпить воды. Вы думаете, он ещё там? Я бы с удовольствием с ним познакомилась. А ещё была очень хорошая женщина с маленькой девочкой. Они живут в Бостоне, так они мне сказали. Девочку зовут Сюзи Смит. Возможно, я и с ними встречусь, да? А ещё там был мальчик и другая женщина с ребёночком, только они живут в Гонолулу; я, наверное, не смогу их найти. Но там наверняка будет миссис Кэрью. А кто такая миссис Кэрью, тётя Полли? Она нам не родственница?

— Помилуй, Поллианна! — воскликнула миссис Чилтон, то ли смеясь, то ли ужасаясь. — Как можно уследить за твоим языком? А за твоими мыслями вообще невозможно угнаться, когда они мчатся в Гонолулу и обратно за две секунды! Нет, миссис Кэрью нам не родственница, она сестра Деллы Уэзербай. Ты помнишь мисс Уэзербай из санатория?

Поллианна захлопала в ладоши:

— Её сестра? Сестра мисс Уэзербай? Как хорошо! Миссис Уэзербай такая милочка! Я её любила. У неё лучики вокруг глаз и вокруг рта, когда она улыбается, и она знает замечательные истории. Мы с ней были только два месяца. Сперва я жалела, что она не была с самого начала, но потом я обрадовалась — тогда мне было бы труднее с ней расстаться. А теперь можно думать, что она опять со мной, потому что со мной будет её сестра. Миссис Чилтон глубоко вздохнула.

— Поллианна, дорогая, ты не должна ожидать, что они похожи.

— Почему? Они же сёстры, тётя Полли, — возразила девочка, широко раскрыв глаза. — Я думаю, сёстры всегда похожи. У нас в «Женской помощи» их было две пары. Одна пара — двойняшки, они так были похожи, что невозможно было сказать, которая из них миссис Пек, а которая миссис Джонс, пока на носу у миссис Джонс не выросла бородавка. Тогда, конечно, стало легче. Когда она жаловалась, что все её зовут миссис Пек, я сказала, что если бы они смотрели на бородавку, как я, они бы сразу поняли. Она почему-то очень рассердилась, то есть огорчилась. Я думала, она обрадуется, что их можно различить, особенно когда она стала начальницей, а люди часто её не признавали — не уступали места, не оказывали внимания в церкви, например… ну, вы знаете. Потом я слышала, как миссис Уайт говорила миссис Роусон, что миссис Джонс пробовала абсолютно всё, что только можно придумать, чтобы избавиться от этой бородавки, даже насыпала соль птичке на хвост. Не понимаю, как это может помочь? Тётя Полли, если насыпать соль птичке, разве это поможет от бородавки?