Юность Павла Строганова - [2]

Колыбелью строгановского рода был восток, они открыли России дорогу в Сибирь. Однако почти весь род был направления «западнического». Особенно ярко представлял западный либеральный дух граф Александр Сергеевич и еще больше его сын Павел, ближайший сотрудник императора Александра I по Комитету общественного спасения.

Александр Сергеевич Строганов получил образование в Женеве, где изучал физику, химию и металлургию, — не могу понять, зачем ему была нужна металлургия. Науки он вперед не подвинул, но в искусстве был тонким ценителем. Его собрание картин, его библиотека и коллекция в шестьдесят тысяч монет славились по всей Европе. В новом дворце у Полицейского моста собирались известнейшие люди России. Бортнянский у Строганова исполнял свои потрясающие концерты, Лампи написал его портрет, Державин, Левицкий и Боровиковский часто у него бывали. А.С.Строганов вывел в люди Кипренского, — едва ли не он и дал эту фамилию безымянному русскому Ван Дейку. Александр Сергеевич был чрезвычайно добр: он всячески укрывал раскольников от преследований, жертвовал огромные деньги на благотворительные учреждения, щедро помогал всем нуждающимся. В мемуарах того времени говорится, что обедать у графа мог любой человек с улицы, — хозяин ставил лишь одно условие, чтобы незнакомые с ним люди не входили в его собственные комнаты. А.С.Строганов занимал в течение двадцати семи лет должность петербургского предводителя дворянства и был долгое время президентом Академии художеств. В последние годы жизни главным его делом была постройка Казанского собора. На его освящении Строганов простудился, слег и через несколько дней умер. Перед смертью он велел вывезти себя в креслах в свою картинную галерею — и в последний раз полюбовался своими сокровищами.

А.С.Строганов был несчастлив в семейной жизни. Женился он молодым человеком на Анне Михайловне Воронцовой, дочери государственного канцлера. Через четыре года Строгановы разошлись. Некоторые из современников объясняли это тем, что в пору петербургского переворота 1762 года Александр Сергеевич сразу принял сторону императрицы Екатерины, тогда как вся семья Воронцовых стояла за Петра III. Едва ли это объяснение можно считать серьезным. Из-за «партийного разногласия» иногда расстраивались браки у русских молодых людей конца XIX века, ранее же политические страсти такого выражения не находили. Были, вероятно, другие причины. По крайней мере, Анна Михайловна, славившаяся своей добротой и кротостью, в письмах потом себя именовала: «Воронцова, бывшая, по несчастью, Строганова».

Во второй раз Александр Сергеевич женился на княжне Екатерине Трубецкой и тотчас после свадьбы надолго уехал с женой за границу. Строгановы направились в Ферней — представляться Вольтеру. Восьмидесятилетний старец принял их чрезвычайно мило, — любезности красивым женщинам он, вероятно, расточал по привычке совершенно автоматически. Графиню Строганову, посетившую его в солнечный день, Вольтер не задумываясь приветствовал восклицанием: «Сударыня, какой счастливый для меня день! Я видел солнце и вас!» — графиня до последних лет жизни вспоминала об этом приветствии знаменитого писателя.

В Париже у Строгановых родился в 1772 году сын Павел (родители и друзья называли его «Попо»). Радость была необыкновенная. Портрет ребенка был заказан самому Грезу. Александр Сергеевич нашел в Париже и гувернера, — гувернера весьма своеобразного. Это был Жильбер Ромм, впоследствии принявший близкое участие в Революции и очень трагически кончивший жизнь. По образованию Ромм был математик, по убеждениям горячий сторонник Руссо. Человек он был очень ученый, не очень даровитый, скорее добрый, чем злой (в молодости и просто добрый). Я никак не берусь судить об уме Ромма, но, не скрою, многое в его сложной биографии объясняется довольно просто, если предположить, что он был глуп.

Вскоре по возвращении в Россию граф А.С.Строганов разошелся и со второй своей женой. Это дело очень нашумело в свое время по всей Европе. О нем есть подробные рассказы в трудах великого князя Николая Михайловича, Валишевского, Бартенева, в мемуарах той эпохи. Рассказывать — в десятый раз — не стоит.

II

Замечательный род, В нем эстеты чередуются с деловыми и государственными людьми. Самым выдающимся из Строгановых был граф Павел Александрович. Как известно, великий князь Николай Михайлович написал о нем трехтомный труд. И все же личность главного деятеля петербургского Комитета общественного спасения остается неясной. Что-то недосказанное есть как будто и в труде великого князя. Он использовал огромный материал из строгановского архива, но сам же сообщает в предисловии, что произвел чрезвычайно трудный выбор в материалах, во сто крат более обильных. Будет ли когда-либо опубликован строгановский архив целиком? Его потеря была бы истинным бедствием для русской науки. Достаточно напомнить, какую услугу истории оказал «Архив князей Воронцовых», как ни бестолково он издан.

В одном из своих писем к царю (от 1802 года, без числа) П.А.Строганов говорит: «Как говорится, горбатого могила исправит, а то ужасное воспитание, которое я получил, Государь, еще часто дает о себе знать».