Юность науки. Жизнь и идеи мыслителей-экономистов до Маркса - [103]

Чтобы как-то преодолеть эту трудность, экономисты 30—50-х годов сделали следующие шаги, все далее отходя от Рикардо и все больше прокладывая путь к концепциям Джевонса и Маршалла. С одной стороны, издержки стали трактоваться не как объективные стоимости, в конечном счете все же зависящие от затрат труда, а как субъективные жертвы рабочего и капиталиста. С другой стороны, стоимость все менее считалась функцией одной переменной, издержек производства, и все более — функцией многих переменных, особенно спроса на данный товар и его полезности для покупателя. На стоимость переставали смотреть как на естественную основу, центр колебаний цен. Речь теперь шла о том, чтобы непосредственно объяснить цены, а цены, конечно, устанавливаются и меняются под влиянием многих факторов.

Дальнейшие шаги на пути вульгаризации Рикардо были сделаны также при объяснении капиталистической прибыли так называемым «воздержанием» капиталистов. Эта концепция в большой мере связана с именем английского экономиста Н. У. Сениора. Объяснение прибыли тем, что ее порождают работающие машины, здания и материалы, казалось многим экономистам неудовлетворительным. Поэтому была выдвинута теория о том, что прибыль порождается «воздержанием» капиталиста, который мог бы затратить свой капитал на потребление, но «воздерживается» от этого.

Представим себе двух капиталистов, имеющих денежный капитал по 10 тыс. фунтов стерлингов каждый. Первый вкладывает капитал, скажем, в пивоваренный завод, сидит в конторе, следит за работой. Итог года: тысяча фунтов прибыли, или 10 % на капитал. Второй капиталист тоже имеет 10 тыс. фунтов стерлингов, но он не любит запах пивной браги и конторскую суету. Вместе с тем он не хочет истратить свои деньги на новый дом, экипаж и т. п. Он обращается к первому капиталисту с предложением: «Присоедини мои 10 тыс. к твоему капиталу, расширь свой завод, а мне выплачивай 5 % в год, 500 фунтов». Первый капиталист соглашается. Очевидно, чужой капитал приносит ему точно такую же норму прибыли, как и свой: ведь деньги, как говорится, не пахнут. Но половину этой прибыли он отдает собственнику капитала.

Мог бы второй капиталист истратить свои деньги на перечисленные и любые другие блага, хоть на посещение публичных домов? — спрашивают авторы теории «воздержания». Мог бы. Но он воздерживается, он предпочитает подождать год и получить проценты на свой капитал, подождать два года и еще раз получить проценты (причем капитал-то остается цел и по-прежнему при желании может быть израсходован!). Человеку по его внутренней природе свойственно предпочитать настоящие блага будущим. Соглашаясь отказаться от настоящих благ ради будущих, наш капиталист приносит жертву и потому приобретает право на вознаграждение.

А первый капиталист? Он тоже мог бы продать свой пивоваренный завод и прожить деньги. Он этого не делает и потому имеет точно такое же право на награду за воздержание. Но он выгодно отличается от своего собрата тем, что «сам» варит пиво. За этот труд надзора, управления, руководства он должен получать своего рода заработную плату. Значит, на свой собственный капитал он получает, в сущности, не прибыль в тысячу фунтов, а два разных дохода: процент за воздержание — 500 фунтов и заработную плату за управление — еще 500 фунтов.

Прибыль как экономическая категория здесь вообще исчезает. Альфред Маршалл был по-своему логичен, когда через полсотни лет заменил триаду (труд, капитал, земля) комбинацией четырех факторов: труд — заработная плата, земля — рента, капитал — процент, «организация» — предпринимательский доход. «Воздержание» (abstinence), которое звучало не совсем прилично (миллионер, видите ли, воздерживается от траты своих денег и не полностью удовлетворяет свои нужды!), он заменил более приличным «ожиданием» (waiting). Тогда же были сделаны попытки объяснить на основе новых, субъективно-маржиналистских теорий, как определяется размер вознаграждения каждого фактора. Другие экономисты выделили еще один элемент капитала — риск и соответственно еще одну форму вознаграждения капиталиста — своего рода плату за страх. До сих пор спорят, входит ли вознаграждение за риск в состав ссудного процента или предпринимательского дохода (или в состав того и другого).

Какое решение проблемы дал Маркс? Распределение прибыли на процент и предпринимательский доход совершенно реально, и с развитием кредита это явление приобретает все большее значение. В результате и капиталист, использующий собственный капитал, условно разделяет прибыль на две части: плод капитала как такового (Маркс назвал его капитал-собственность) и плод капитала, непосредственно занятого в производстве (капитал-функция). Но это вовсе не значит, что в этих обеих формах капитал — воздержанием ли, трудом ли — создает стоимость и законно присваивает созданную им часть. Это двуединство капитала есть необходимое условие эксплуатации капиталом труда, производства прибавочной стоимости. Когда прибавочная стоимость создана и превращена процессом конкуренции в среднюю прибыль, встает вопрос о ее дележе между собственниками капитала и капиталистами, фактически применяющими его (если это разные лица). Но этот вопрос важен лишь с одной точки зрения: как два рода капиталистов делят между собой плоды неоплаченного труда рабочих.