Юность Ашира - [34]

— Ваши расчеты к литью. Возьмите, пригодятся.

Партийный актив, как назвал Чарыев это коротенькое совещание в палатке директора, был первым шагом к восстановлению завода. Люди ознакомились с обстановкой, поняли, что надо делать в первую очередь. Не успел народ разойтись, как пришел кузнец Калякин, грязный, с обросшим лицом. Он поздоровался со всеми за руку и поискал глазами, где бы сесть. Места не было. Калякин привалился к столу и закрутил козью ножку.

— Ох, и крепко потрясло! Ну, прямо, конец свету пришел…

— Вас что. больше всех трясло? — сердито оборвал его главный инженер, поправляя на голове повязку.

Калякин замолчал.

— Приступайте к работе, — сказал ему директор.

— Ума не привожу, что делать: овцу задавило, куры по всей улице разбежались…

Директор пододвинул к себе телефон.

— Завод пускать — вот что делать! Жилища рабочим строить — коллективно строить, а не в одиночку. Столовая нужна, детские ясли, заводской двор расчищать надо, топливо заготавливать на зиму…

— В себя никак не придешь, в городе-то что творится, видели? — оправдывался Калякин. — Руки опускаются. Бедствие всенародное. Ужас! Машину сейчас встретил, так на ней…

— Без паники! — тихо, но внушительно произнес вернувшийся в палатку Чарыев.

Калякин направился было к выходу, но директор остановил его и хотел что-то сказать, однако тут зазвонил телефон. Директор поднял трубку, назвал себя, и лицо его сразу поосветлело.

— Сегодня? — кричал он в трубку. — Вот спасибо!.. — Благодарю ашгэсовцев от всего коллектива завода… Благодарю. До свидания.

Директор положил трубку.

— Сегодня к вечеру на завод дадут промышленный ток! — сообщил он. — Городская электростанция уже пущена. Вот как надо работать, товарищ Калякин! Паникеров и малодушных у нас не любят..

Калякин пожал плечами и раздавил в пальцах недокуренную самокрутку.

— Работать я готов, да только как это сейчас за тракторные бороны приниматься? Вот о чем я думаю…

— Думайте о том, как бы быстрее весь завод на ноги поставить, — сказал ему Чарыев. — Ясно?

— Куда яснее! — отозвался Калякин.

Он вышел, а вслед за ним поднялся и начальник кузнечного цеха Курлыкин.

— Сейчас мы его к делу определим, проговорил он на ходу,

Для разборки старого цеха и строительства помещения под литейную организовали несколько бригад. Николай Коноплев подумал, посоветовался с парторгом и назначил бригадиром одной из них Ашира Давлетова.

Вскоре Ашир явился к Чарыеву. Он просунул голову в палатку и помялся у входа.

— Бригада работает? — Парторг встал из-за стола и подошел к Аширу.

— Работает. Землю копать умеем. Вот строить будет труднее.

— И строить сумеем, сейчас каждый из нас должен стать строителем.

— Где строительные материалы? Я пришел узнать.

— Сразу хочешь получить и доски, и гвозди, и готовые оконные рамы? — Прищуренный глаз Чарыев а глядел пытливо.

— А как же!

Чарыев подошел к Аширу и положил ему на плечо руку.

— Уже везут, Ашир. Из Сибири лес везут, из Магнитогорска гвозди, из Москвы и Горького — автомашины, из Баку — электрооборудование. Вся страна помогает Ашхабаду. Из других городов к нам и инженеры, и архитекторы, и рабочие едут. И все же мы с тобой, Ашир, будем строить литейную своими руками, из своих материалов, не дожидаясь…

— Из каких же материалов? — не понял Ашир.

— Разрушенный цех разберем. Бревен, досок и кирпичей много уцелело. Плотничать и кирпичи класть научимся. Восстановим Ашхабад, отстроим его так, чтобы никакое землетрясение никогда его не разрушило.

— Это правильно, — сурово согласился с ним Ашир. — А где будем строить новую литейную?

— Рядом с прежней.

— Лопаты нужны.

— Вам уже выдали.

— Нехватает.

— Больше пока нет…

Несколько минут Ашир молчал. Но вот он подошел к столбику, подпиравшему палатку, спрятал за него лицо и тихо спросил:

— Про Светлану Терехову что-нибудь известно?

— Пока ничего…

На стене механического цеха белела огромная надпись: «Восстановим родной Ашхабад!» Люди читали и повторяли про себя эти простые и нужные им сейчас слова.

Федор Кучкин спросил у Ашира:

— Одни будем строить литейную, из других цехов рабочих не дадут?

— Просить не будем. Если сумеют — помогут.

Работали одновременно на расчистке площадки под новое здание и на разборке старого цеха. Балки и доски были завалены землей, обломками, щебнем. Приходилось бережно откапывать каждую доску, каждый кирпичик Нехватало лопат, носилок, на всех было две пары рукавиц. Руки обматывали тряпками.

И все-таки литейщикам повезло. В помощь им выделили каменщика — и какого каменщика! — ленинградского мастера Лукьянова. Лукьянов прилетел на самолете, в Ашхабад сразу после землетрясения. На завод его привез прямо с аэродрома парторг Чарыев, провожавший раненых в ташкентский госпиталь.

Ленинградец был невысокого роста, щупленький, лысый и очень разговорчивый старичок. Познакомившись с литейщиками, он сказал:

— У нас в Эрмитаже закончил работу, теперь возьмусь за вашу литейную. Что это, думаю, за порядок: Донбасс и Минск восстанавливал, Ленинград отстраивал, а в Ашхабаде ни одного кирпича не будет уложенного моей рукой. Нет, так не годится!.. Каменщики среди вас есть?

— Нет, — ответил Ашир.

— Ну, ничего. Я вас учить буду.