Юнона - [75]

Можно отправить Алексу отложенное сообщение. В конце концов, оно его ни к чему не обяжет. Не ответит — значит, не ответит. Тогда она вернется к своему прежнему образу действий и медленной улиткой поползет вверх по склону Фудзи — через снимки, сделанные мюонным микроскопом, через расчеты в «Метасфере» и математические модели.

Поколебавшись еще несколько минут, Нэлл включила визор на запись.

— Алекс, я понимаю, что с моей стороны это большая наглость, но если у тебя найдутся лишние пять минут, не мог бы ты рассказать мне, что представляют из себя сверхцветные Точки Ганимеда?

Отправив записку, она пару минут посверлила взглядом аватарку Алекса, потом вздохнула и пошла в почту. Если он и ответит ей, то наверняка не скоро. Есть время почитать письма, а может, еще и музыку послушать.

Во входящих лежало новое письмо от Майкла Бейкера с первыми результатами из «Метасферы» — звуковой файл и несколько изображений.

— Доброго времени суток, Нэлл, — говорил ее научный руководитель. — Полчаса назад я получил от Оукли предварительные результаты наших расчетов. Как я и боялся, вопросов получилось куда больше, чем ответов. Спектр Точки воспроизвести не удалось — ни при обсчете базовой площадки, ни для площади в квадратный миллиметр. Я прислал тебе модельные спектры среднего и высокого разрешения, посмотри. Наши линии в спектре есть, я их отметил, но кроме них там куча всякого мусора, которого нет в оригинале. Видимо, мы не учли что-то важное.

— Но! — продолжал он. — Оукли удалось воспроизвести анизотропию теплопереноса в оболочке! У них получилось, что теплопроводность материала поверхности Точки зависит от направления теплопереноса, причем в максимуме разница достигает шести порядков! Теперь понятно, как Точка умудрялась сохранять в себе жидкую воду — ее оболочка прекрасно держит температурный градиент в 75 кельвинов на миллиметр, эффективно перекачивая солнечную энергию от поверхности вглубь. Оукли пищит от восторга! Говорит, что это открывает массу перспектив, в том числе и для марсианских миссий, не говоря уж про всевозможные применения на Земле…

Нэлл дослушала письмо до конца и внимательно рассмотрела присланные изображения. Расчетный спектр базовой площадки (5х5 мкм) вообще ничем не напоминал спектр сверхцветных Точек Ганимеда — вместо пяти узких линий перед ней был целый частокол, сливающийся в широкую полосу, как в спектре аморфного углерода. Спектр миллиметровой площадки выглядел уже получше — пять линий резко выделялись на фоне всех прочих, но в том-то и дело, что в оригинальных спектрах Точки никаких «прочих» особенностей не было.

Где же они ошиблись? Что не учли?

— Нэлл, — вдруг услышала она рядом с собой голос Алекса и чуть не подскочила в ложементе. Сорвала с себя шлем, оглянулась — но каюта была пуста.

— Алекс?

— Ты хотела поговорить о сверхцветных Точках?

Голос шел непонятно откуда.

«Не тупи, подруга, — сказала она себе. — Это не Алекс».

— Да. Если ты позволишь, — с бьющимся сердцем ответила она.

— Вам не следовало ее трогать, — задумчиво сообщил тот.

Нэлл нервно облизала губы.

— Я знаю. Я прошу прощения, — осторожно ответила она. — Поверь, я уже двадцать раз пожалела, что мы ее взяли.

— Разве? — насмешливо отозвался Си-О, и Нэлл почудилось быстрое движение где-то сбоку. — А мне показалось, что ты жалеешь не о том, что вы ее взяли, а о том, что у тебя ее больше нет.

Нэлл на секунду опешила. Для живущей в вакууме углеродной твари, впервые столкнувшейся с людьми пару недель назад, этот тип был чертовски проницателен.

— А даже если и так? — с вызовом ответила она. — Даже если ты прав, что это меняет?

Тот, кто говорил голосом Алекса, негромко рассмеялся.

— Что же ты хочешь узнать?

— Что такое сверхцветные Точки? Для чего они предназначены? — выпалила Нэлл, невольно вцепившись пальцами в подлокотники.

— Я не смогу ответить тебе словами. В английском языке нет таких понятий.

«Ну да, ну да, — подумала она. — Мы поняли намек».

— А если поискать аналогии?

— Аналогии? — он, казалось, задумался. — Я мог бы сказать, что это Врата в другой мир. Или что это книга, которая пишет себя сама. Или что это головоломка. Но способно ли это дать тебе что-то, кроме иллюзии понимания?

Нэлл с усилием попыталась совместить в голове все три образа.

— Боюсь, что у меня не будет даже иллюзии, — буркнула она.

Она ощутила досаду — и одновременно странную тоску. Точка дразнила ее своей непостижимостью. Все, что они смогли сделать сами — это воспроизвести анизотропию теплопроводности в ее оболочке. Может быть, они потратят еще десять лет и смогут объяснить и воспроизвести ее спектральные свойства. Как это поможет им понять, что она такое? Книга, которая пишет себя сама. Да еще Врата… Хотя любая хорошая книга — это врата. И головоломка одновременно.

— Значит, это художественное произведение, — сказала она вслух.

— Да, — согласился голос Алекса.

— Томик Бодлера, едва не разодранный в клочья стайкой крыс.

— Ну, примерно так.

— Я достигла иллюзии понимания?

— Вполне, — мягко ответил голос.

Она откинулась в ложементе и рассеянно погладила подлокотники. Ощущение было непривычно приятным — чего-то прохладного, бархатно-текучего, живого. Несколько секунд Нэлл бездумно радовалась этому ощущению — а потом как ужаленная отдернула руки. Обычно серые, подлокотники сейчас были угольно черны.