Юнона - [66]

Алекс так и лежал на полу лицом вниз, опутанный черными щупальцами Си-О, и на затылке у него еле заметно копошился жалящий цветок. Но его пальцы больше не скребли по полу, глаза были открыты, а на лице появилось удивленное выражение.

А потом он глубоко вздохнул и улыбнулся.

— Сукин ты сын, — пробормотал уже без всякой злобы.

Нэлл смотрела на Алекса, не веря своим глазам. Он явно расслабился, и его лицо стало мягким и мечтательным, как у засыпающего ребенка. Жалящий цветок не шевелился, но Нэлл чудилось в нем какое-то непрерывное движение, как течение воды в ручье. Или это была иллюзия, просто потому, что она знала ответ? Знала, что тончайшие углеродные нити, ветвясь, пронизывают мозг Алекса, опутывая его изнутри так же, как черные щупальца опутали его снаружи?

Прошло еще минут десять, прежде чем углеродная сеть шевельнулась и разом распалась на десятки змееподобных фрагментов. Черные нити соскользнули со стен и потолка, черные капли-змеи стекли с неподвижного тела Алекса. Несколько секунд — и каюта опустела. Нэлл, оцепенев, все смотрела и смотрела на Зевелева и черную розетку у него на затылке, но больше так ничего и не произошло.

К обеду пришло сообщение с Земли, помеченное крайней степенью важности.

Включив его, Нэлл снова оказалась в «жемчужной комнате» Нью-Йорского офиса Северно-Атлантического космического агентства. Напротив нее стоял Фрэнк Руперт, и вид у него был такой, будто он уже третьи сутки не спит.

— Приветствую вас, дорогие коллеги, — сказал он, напряженно вглядываясь в камеру воспаленными глазами. — Позвольте мне, прежде всего, выразить вам свое восхищение и благодарность. За ваше мужество, самоотверженность и взвешенный, разумный подход к той беспрецедентно сложной ситуации, в которой вы оказались. Мы находимся сейчас в исключительно сложных обстоятельствах, и именно от ваших действий, возможно, зависит будущее нашей цивилизации.

Он глубоко вздохнул.

— Я связался с Гурьевым, Накамурой и Джотсаной Кхан. Мы создаем Комиссию по контакту, она тщательно изучит присланные вами материалы. Пока ситуация не прояснилась, вы должны вести себя крайне осторожно. Не проявлять агрессию там, где ее можно избежать. Не проявлять инициативу и не пытаться вступать в контакт самим. И еще. Никто, повторяю — никто не должен знать о происшедшем с Алексеем Зевелевым. Мы сейчас сидим даже не на пороховой бочке, а на атомной бомбе. Если происходящее на станции и особенно то, что случилось с Зевелевым, станет достоянием широкой общественности, мы получим массовую панику со всеми вытекающими отсюда последствиями.

Я хочу вас честно предупредить, что весь информационный поток со станции, включая личную переписку, контролируется правительством. Цена утечки информации слишком велика, чтобы мы могли рисковать. Прошу вас отнестись к этому с пониманием.

Я еще раз призываю вас к мудрости, осторожности и терпению. Волею судеб вы сейчас — дипломатический корпус, представители Земли. Прошу вас помнить об этом.

— Подопытные кролики, хотел ты сказать, — буркнула Нэлл. — Даже дважды подопытные кролики.

Она закрыла письмо и рассеянно уставилась в стену. На душе было препакостно. Тошнотворный иррациональный страх вытягивал из нее силы, завязывал нервы в узел. Она даже не смогла заставить себя работать, хотя работа обычно приводила ее в правильное расположение духа. Что происходит с Алексом, что он сейчас чувствует? И не ждет ли их всех то же самое?

В наушнике звякнуло, и Нэлл подпрыгнула от неожиданности.

— Нэлли, ты как? — спросил Том.

— Трясусь, как кроличий хвост, — мрачно ответила она.

— Я тоже, — признался он. — Письмо Руперта видела?

— Угу.

— Давай сходим, пообедаем.

— Думаешь, надо?

— Надо. Я тебя жду.

Есть не хотелось, но ради того, чтобы посидеть рядом с Томом, можно было что-нибудь и запихнуть в себя.

В кают-компании вкусно пахло жареной рыбой. Линда, Мелисса и Марика сидели за одним столиком и что-то негромко обсуждали, сдвинув головы. Макс с Дэном сидели поодаль, их виртуальные шлемы были откинуты на спины. Макс выглядел совсем больным.

— Приветствую вас, господа дипломаты, — бледно улыбнулся Дэн, когда они с Томом подсели к ним за столик.

— Да, Руперт изо всех сил постарался подсластить пилюлю, — согласился Том, открывая свой контейнер.

— Если выжать из его послания всю воду, в сухом остатке останется только премодерация наших писем, — проворчала Нэлл.

— Не только, — возразил Дэн. — Еще из его послания следует, что президент пока еще держит под контролем своих генералов и сам не стремится поиграть в войну.

Макс сидел, не отрывая взгляда от своей тарелки. Нэлл заметила, что под глазами у него лежат темные круги, а ногти совсем покраснели от нитевидных.

— Кстати, вы слышали новость? — спросил Том. — Старт «Луча» отложен на неопределенный срок.

Дэн кивнул.

— Я думаю, к нам вообще больше никто не прилетит, кроме беспилотников, — сказал он. — По крайней мере, в ближайшие полгода-год.

— Ты большой оптимист, — буркнул Том.

Они замолчали. Нэлл ковырялась в своей тарелке и вяло думала, что полгода или год — это целая геологическая эпоха, эон, срок, такой неправдоподобно большой, что о нем даже думать странно. Тут вечером, ложась спать, не знаешь, проснешься ли утром… да и утром непонятно, доживешь ли до вечера.