Юнгианский анализ волшебных сказок. Сказание и иносказание - [65]

F. Schiller. Die Weltweisen. Samtl. Werke, 1. Band, Berlin o. J.

Schwedische Volksmarchen. Hrsg. u. ubers. v. Kurt Schier, Dusseldorf — Koln 1971.

R. A. Spitz.Die Entstehung der ersten Objektbeziehungen, Stuttgart 1960.

Sudamerikanische Indianermarchen. Hrsg. v. Th. Koch-Griinberg, Jena 1921.

H. Traxler. Die Wahrheit uber Hansel und Gretel, Frankfurt/Main 1963.

O. Graf Wittgenstein. «Das Reifungserleben im Marchen», in: Das Kraftfeld des Menschen und Forschers Gustav Richard Heyer.

Приложение Ханс Дикманн «МЕТОДЫ АНАЛИТИЧЕСКОЙ ПСИХОЛОГИИ» (Главы из книги)

Предуведомление переводчика

В начале девяностых годов я был приглашен Берлинским психоаналитическим обществом посетить аналитическую общину Западного Берлина и прочесть лекцию «Перестройка в СССР глазами психолога». Таким образом, я провел чудесную неделю в обществе Ханса Дикманна и его супруги Уты, также юнгианского аналитика, любезно приютивших меня в своем доме на Шютцалле. Тогда же Дикманн подарил мне и экземпляры публикуемых здесь работ. По возвращении в Россию я использовал его книгу «Методы аналитической психологии» при подготовке своих лекций, а также в качестве пособия для совершенствования собственной аналитической техники. Предлагаемый здесь читателю материал представляет перевод нескольких глав из этой замечательной книги, необходимой всякому, кто всерьез интересуется аналитической психологией.

Валерий Зеленский июнь 1999 г.

ВВЕДЕНИЕ

В данном случае речь пойдет только об индивидуальном анализе взрослых. На сегодня существует также детский анализ, групповой, семейный и терапия пар. Данный материал можно рассматривать как вводный, снабжающий начинающего аналитика, практикующего психотерапевта, «базисными» материалами, с которыми они сталкиваются в каждом анализе. Иначе это можно назвать «сущностной» основой анализа. Не существует сколько нибудь долгого и глубоко идущего анализа, ведущего к индивидуации, который, в той или иной форме, не затронул бы проблем, предложенных в вышеуказанных главах.

Но эти проблемы нельзя рассматривать догматически, это не фиксированная система правил, но каждый раз личная позиция аналитика. Для свободного раскрытия той или иной личности не существует каких-то заранее предписанных, фиксированных указаний или рецептов. В контрпереносе аналитик должен сосредоточиться на собственной личности как субъективном факторе с его собственной индивидуальной специфичностью в лечении. Таким образом, каждый процесс индивидуации определяется во многом как личностью аналитика, так и трудностями и проблемами анализанда.

В сегодняшней глубинной психологии все больше доминирует позиция близкая юнговской, а именно, невротические болезни возникают не только под воздействием инфантильных начал, коренящихся в детстве, но также и из текущих конфликтов, в которых пациент обнаруживает себя. Иначе говоря, от своего отношения к обществу и собственной истории, в которой пациент живет и трудится. Юнг же был одним из первых, кто указал на то, что множество людей страдают от неврозов и психозов, главным образом, не из-за того, что тот или иной уровень сознания социальной группы, окружающей их, не подходит им, а скорее, становятся больными именно потому, что нуждаются в более широком и более понимающем сознании и оказываются неспособными прорваться к нему (понимающему сознанию). На этом фоне я склонен выделить не только само невротическое пространство, саму болезнь, патологию и инфантильные элементы в аналитической работе с пациентами, но подчеркнуть также и наличие архетипической области, сферы здорового ребенка, внутри которой вынашиваются будущие синтетические возможности развития и зрелости, вычленяющиеся по ходу «пьесы» из бессознательной сферы психического. Эта точка зрения в последние десятилетия сделалась общепринятой в среде неоаналитических психологов, включая и такие общеизвестные фигуры, как Эрих Фромм и Карен Хорни. Разумеется, дело не идет настолько, чтобы заявлять, что спасение мира и лечение болезни должно ожидаться исключительно от изменения социальных условий, так как каждое общество, в конечном итоге, состоит из индивидов, а больные индивиды не могут привести к здоровому обществу.

Здесь речь идет, по моему глубокому убеждению, о диалектическом процессе, в котором мы не можем односторонне опираться либо на изменения в индивидуации индивида, либо на изменения в индивидуации общества. Обе стороны обусловливают друг друга, и мы не можем выбирать только одну, а должны работать на обоих полюсах этого диалектического процесса. Очень характерно, что Юнг поместил поиск индивидуального смысла, основания веры и саму задачу в этой жизни в фокус индивидуации. С одной стороны, вопрос смысла не может иметь коллективного ответа — скорее, каждый индивид должен обнаружить личностное чувство смысла и задачи в жизни внутри него самого. А с другой стороны, также необходимо жить в обществе, которое все это делает возможным, и — с практической точки зрения — позволяет индивиду обрести собственный смысл и жизненное назначение. Мы можем только печалиться по поводу того, как в действительности мало общество делает в этом направлении в нашем перенаселенном мире, где упор делается на пользе, признании, амбиции и гедонизме. Соответственно, методология, которая искренне нацелена на индивидуацию, ни в коем случае не должна вести индивида к приспособлению к этим угрожающим теневым сторонам нашей современной системы цивилизации.