Юнги - [29]

– Он еще поживет дома, – вмешалась Алевтина Сергеевна. – Отпуск у него кончится через восемь дней, тогда и поедет.

– А… Конечно, конечно, пускай поживет, отдохнет. – Василий Михайлович расспросил Николая о дороге и сказал, что завтра же оформит документы и отправится в путь. Он ушел, отказавшись от чая.

Вечером, когда к Лизуновым собрались гости, с Урала прилетел Кузьма Антонинович.

– Ну, моряк, как идет служба?

Отец обнял и поцеловал Николая, но при посторонних ни о чем больше спрашивать не стал.

К Николаю пришли Толя, Аркаша, Соня Пет-рухина и Зина Мамусина.

Соня Петрухина не спускала с Николая глаз. Она о чем-то шепталась с Зиной, бледной, застенчивой девочкой, жившей в одном доме с Николаем, через площадку напротив.

Когда закусили и напились чаю, Николай пошел со своими друзьями к себе в комнату.

Соня сказала, что в субботу в школе будет вечер седьмых классов, и Николай обязательно должен на него прийти.

Аркаша предложил написать юнгам письмо, обсудить его на вечере и потом послать с Николаем.

– О чем же мы напишем юнгам? – спросил Толя. – О двойках да пятерках?

– И об учебе напишем, – ответил Аркаша. – Ведь они тоже учатся.

– Учеба учебе рознь, – не сдавался Толя. – Как ты думаешь, Николай?

Николай, конечно, не мог согласиться, чтобы школу юнгов Военно-Морского Флота равняли с гражданской школой. Но он не успел ответить Толе. Его опередила Соня:

– Вот и неправильно. За знания надо везде бороться. А потом это интересно – переписываться с юнгами. Правда, Николай? Ведь вам тоже будет интересно получать от нас письма?

– Да, это неплохо придумано, – согласился Николай. Он уже устал рассказывать про школу юнгов и Соловки, а к нему все приставали с расспросами, и он отвечал неохотно и коротко.

Почти все примерили бушлат и бескозырку Николая. Толе хотелось примерить и тельняшку, но раздеваться при девочках было неудобно. А те заспешили:

– Пойдем, Соня, а то они решат еще и брюки примерять.

Николай пошел проводить девочек. Зина простилась, как только вышли на площадку. Света на лестнице не было. Николай поддерживал Соню за руку, чтобы она в темноте не оступилась.

Когда спустились вниз, Соня спросила:

– На вечер придешь?

– Обязательно приду.

– А ты пораньше. К нам в класс приходи.

– Хорошо.

Николай наклонился и поцеловал Соню в щеку. Она отшатнулась и сказала:

– Ну вот, выдумал тоже. Я скажу матери.

И убежала.

Вскоре гости разошлись. Лежа в постели, Николай слышал, как в столовой нервно ходил отец. Доносились отдельные слова:

– Нехорошо… Не надо было этого делать… Права и обязанности у всех одинаковы… Ты портишь его…

А мать плакала.

35

Вторые сутки катер находился в плавании, далеко от Соловков, в самом горле Белого моря.

В небольшом кубрике свободные от вахты юнги и матросы играли в домино.

Оба дня, пока катер находился в море, серые сплошные тучи не сходили с неба. Густой, как завеса, туман вползал узкой полосой из Баренцова в Белое море.

Гурька смотрел на пенистый кильватерный след, на плотную пелену тумана, на черные цилиндрики небольших глубинных бомб. Две такие бомбы были сброшены накануне с учебной целью, когда была «обнаружена» лодка «врага».

Бомбы взрывались на небольшой глубине. При этом море точно лопалось. Высоким лохматым султаном поднимался водяной столб, а от него молниями разносились во все стороны водяные стрелы.

Навстречу катеру двигался караван транспортов. Громадные грузовые суда шли под охраной эсминцев.

За спиной Гурьки кто-то воскликнул:

– Вот это сила!

Гурька оглянулся и увидел Жору Челнокова. Черные глаза приятеля возбужденно блестели.

– Гурька, а!

Корабли шли неторопливо, точно устали после долгого пути и теперь им уже не надо спешить. Только в стройных с четкими острыми обводами эсминцах угадывалась какая-то порывистость, как будто их придерживали, а им хотелось ринуться вперед.

Над караваном появился самолет.

– Чей это? – спросил Жора.

– Наш, конечно. Если бы немецкий, корабли открыли бы по нему огонь.

– Интересно, немцы нападали на них или не нацадали?

Гурька пошутил:

– А ты спроси. Возьми сигнальные флажки и просемафорь: «Доложите, встречались ли с вами немцы».

– Да, так они и ответят.

А каравану, казалось, не было конца. Десятки кораблей вытянулись в одну кильватерную колонну. Над некоторыми из них невысоко висели серые баллоны аэростатов заграждения. Глаза ребят привлекла броня эсминцев и стройные стволы их орудий. Корабли шли без дыма. Но от работы множества машин над морем стоял глухой утробный гул.

Поднятые винтами кораблей волны докатывались до катера, ударялись о невысокий борт и рассыпались брызгами, сливались с пенистым следом в кильватере.

36

Между тем катеру пора бы уже возвращаться и идти обратно к Соловкам. Но лейтенант Голоща-пов решил дойти до мыса Воронова, через который в Белом море проходит Северный полярный круг.

Юнгам тоже хотелось достичь Полярного круга. Они столько читали об исследователях Северного полюса, о папанинцах, что Северный полярный круг для них казался чем-то очень заманчивым, хотя от него до полюса еще очень и очень далеко.

Тучи на небе сползали на восток, и море посветлело. Белые чайки пролетали над волнами, высматривая добычу. Иногда они падали на воду и оставались на ней, как маленькие комочки ваты.