Юморески и другие пустячки - [44]

Можно, пожалуй, сообщить, что шел 1506 год.

Вечером гарсон отвел Фернандо де Рохаса в вышеупомянутый кабак с сомнительной репутацией; юноша расстался с ним, не переступив порога, как бы деликатно давал понять, что работнику такого первоклассного ресторана, как «Кабальеро Мио Сид», не подобает находиться в такой достойной презрения и недостойной конкуренции среде.

Что и говорить, «Волшебник Висенте» превзошел все ожидания юриста. Низкий потолок в трещинах, один-единственный чадный светильник, куча пьяных каменщиков, гончаров и погонщиков мулов, кислое вино, расплесканное по столам, заплеванный пол, спертый воздух. Сеньор Рохас брезгливо пробирался среди бесчувственных тел и обратился к человеку, который мог оказаться хозяином, так как был чуть потрезвее остальных.

— Вы здесь шеф? — деловито спросил он.

— К вашим услугам,— отозвался старик сиплым, прокуренным голосом; сравнительно элегантный господин пробудил в нем респект и неясные надежды.

— Мне нужен человек по имени Кристобаль Колон,— негромко сказал де Рохас.

Старик настороженно заморгал. Поколебавшись, он покачал угловатой головой на короткой шее.

— Такой сюда не ходит.

— Ходит,— спокойно настаивал на своем посетитель.— У меня есть об этом информация из первых рук.

— Сеньор из полиции?— спросил низкорослый трактирщик и уставился на Фернандо де Рохаса близко поставленными, слегка налитыми кровью глазами.

— Нет,— сказал литератор; он сунул старику в руку монету, потом еще одну. Старик покосился на монеты, молча перевел взгляд куда-то в угол. Рохас посмотрел в ту же сторону, чувствуя легкое волнение.

За неструганым трехногим столом, под окном, которое никто не мыл уже полтора столетия, неясно освещенный тусклой плошкой, сидел человек.

Хотя — как хорошо знал Рохас — ему не могло быть и шестидесяти, выглядел он на добрых девяносто. Нестриженые волосы падали на воротник одеяния, которое когда-то вполне могло быть униформой, пока она не выгорела под знойным солнцем Старой Кастилии, пока не расползлись швы и ее владелец не посрезал и не распродал большие серебряные пуговицы.

Лицо старца было изборождено разочарованиями и опустошено покорностью, глаза были полузакрыты, борода уперлась в кулаки.

Фернандо де Рохас приблизился к нему, поклонился и с достоинством спросил:

— Могу ли я подсесть к столу?— Старик не реагировал; тогда юрист подсел к нему и снова заговорил: — Я имею честь говорить с сеньором Кристобалем Колоном?..

Старец открыл один глаз и с неожиданной энергией заявил:

— Нет!

— Гм,— юрист задумался,— почему вы скрываетесь?

— Я не скрываюсь!— Голос его звучал на удивление сочно и мужественно: так бывает, когда разгребают золу, а под нею рдеет раскаленный уголек.— Просто никакой я не Кристобаль Колон. Я не могу быть Кристобалем Колоном, раз я не испанец. Ясно? Я не принадлежу к этому неблагодарному, легкомысленному, вероломному народу.

«Как странно,— меланхолично подумал писатель,— я ведь тоже не принадлежу к этому непредсказуемому и блистательному народу, во всяком случае, меня в этом неутомимо убеждают; но я считаю себя испанцем и люблю этот народ превыше всего».

— Я знаю,— сказал он вслух,— вы итальянец из Генуи, ваше имя Христофоро Коломбо.

Старец открыл и второй глаз.

— Что вам от меня нужно?— спросил он.— Вы пришли арестовать меня? За долги?.. Вы опоздали, любезный...

— Нет,— улыбнулся бакалавр.— Я хотел познакомиться с вами. И, если позволите, задать вам несколько вопросов.

— Зачем?

— Я собираюсь написать о вас роман в стихах и в диалогах,— сказал юрист.

Из уст старика вырвался визгливый звук. Его можно было истолковать и как иронический смех.

— Роман — обо мне?..— расхихикался он вдруг тонким, высоким голоском.

Рохас представился, но его имя явно не произвело на старика впечатления. Тогда он окликнул карлика-корчмаря:

— Эй! Вина! Красного!

— Панадесское? Таррагонское? Или черное приоратское?

— Не верьте ему,— отмахнулся Христофоро Коломбо,— у него только один сорт. Аллельское, разведенное водой.

— Значит, аллельское, но в бутылке, и неразбавленное.

— К вашим услугам!

Осмотревшись, Рохас обратился к Коломбо:

— Бога ради, как вы сюда попали?.. — спросил он с ужасом.

— Все притоны одинаковы. В Понтеведро или в Андалузии, в Каталонии или в Аликанте.

— Но вы,— воскликнул Рохас, наморщив лоб,— вы, повидавший больше, чем любой из наших современников?.. Побывавший на другом конце этого света?..

— Гм,— задумчиво произнес Коломбо.— Я там действительно бывал?.. В самом деле?..

Корчмарь принес и разлил вино. Коломбо опорожнил бокал одним глотком. Рохас невольно сделал жест, как будто хотел ему воспрепятствовать. Старик саркастически улыбнулся.

— Не бойтесь,— шепнул он,— я не так-то легко напиваюсь. Вам придется на меня поиздержаться.

— Это ничего,— возразил Рохас.— Хотелось бы услышать кое-что о ваших странствиях. Как это вы, собственно, надумали поплыть в Индию?..

Старик помолчал. В его усталых глазах, как бы затуманенных скорбью десятков поколений, замелькали неожиданные огоньки.

— Гм,— сказал он наконец.— Мне и в голову не приходило плыть в Индию.

— Как прикажете вас понимать?— удивленно спросил Рохас.