Юморески и другие пустячки - [36]

– Но, – возразил Лазарь, – в настоящий момент у меня нет денег.

– Тогда твое дело швах, – сказал фельдшер. – Завтра у тебя будет воспаление надкостницы как маков цвет.

– Неужели совсем ничего нельзя сделать? – взмолился Лазарь. – Я ведь тот самый Лазарь, который восстал из мертвых.

– Я вижу, – сказал фельдшер, явно не осведомленный о новейших событиях, – ты уже бредить начал от высокой температуры.

Наконец сошлись на том, что в виде исключения фельдшер выдернет Лазарю зуб в долг, зато гонорар составит уже десять пиастров.

Лазарь вопил так, что его было слышно далеко за Иорданом.

На другой день Лазарю полегчало. Он сообщил сестрам, что должен фельдшеру десять пиастров.

– В доме нет ни гроша, – решительно заявила Марфа. – Обратись к своей сестре, пусть отнесет в ломбард одну из своих серебряных брошек.

– Об этом не может быть и речи, – возразила Мария. – Каждая из них связана с каким-то незабываемым личным воспоминанием. Давайте лучше продадим гуся.

– Об этом не может быть и речи, – парировала Марфа. – Гусь предназначен для Пасхи. – Тут Марфа взглянула на брата и задумчиво произнесла: – А почему бы Лазарю не пойти опять работать?

– Работать? – изумился Лазарь.

– А что? – безжалостно напирала на него Марфа. – Никто больше не приходит глядеть на тебя, а долги нужно выплачивать, иначе к нам пришлют судебного исполнителя.

Лазарь попытался обратить умоляющий взгляд к Марии, но та уже куда-то испарилась – как всегда, когда речь заходила о семейных проблемах, связанных с хлебом насущным. Она была скорее источником света и блаженства, нежным украшением мира сего, чем его хлебом и разумом.

Вот так и получилось, что Лазарь, хотя и был телесным воплощением чуда, все же отправился на работу.

Солнце уже стояло высоко, когда Лазарь пришел на мебельное предприятие «Насон и сын – фирма, основанная в 78 году до Рождества Христова», где работал резчиком-краснодеревщиком до самой своей смерти. Старый Насон стоял, широко расставив ноги, в дверях своей конторы и поигрывал золотой цепочкой с миниатюрными песочными часиками.

– Мир тебе, – поздоровался с ним Лазарь.

– Какие люди нас навещают! – ответил старый Насон с кислой саркастической улыбкой. – Ты чего это на работу не выходишь, Лазарь?

– Я был... болен, – сказал Лазарь, глядя в сторону. Он чуть было не сказал «я был мертв», но решил не нарываться на возможные осложнения.

– А я уж было думал, не помер ли ты, – проворчал шеф. – Именно сейчас, когда у нас срочный заказ на полный комплект мебели для новой виллы Анании. Нашел время бездельничать. Я такие штучки просто обожаю.

Лазарь твердо решил не ссориться с хозяином.

– Так я могу выйти на работу? – кротко спросил он.

– Нет, не можешь, – отрезал Насон и спрятал песочные часы в складку бурнуса. – Ты что думал, я буду ждать, пока ты соизволишь выйти на работу? На твою ставку я взял двух подмастерьев.

Остолбеневший Лазарь стоял как вкопанный.

– Что же мне теперь делать? – беспомощно спросил он наконец. – Мне нужно платить доктору.

– Это уж твоя проблема, – буркнул Насон и отвернулся. Но тут что-то шевельнулось в нем, возможно, он даже покосился на раскаленное добела небо, подумал, что такое асоциальное поведение могло бы Кой-кому там, наверху, не понравиться, и брюзгливо добавил: – Слышал я о свободных местах в нашей бранже. Правда, уровень не тот, что у нашего предприятия, другого такого, приятель, не найдешь между Сихемом и Вирсавией...

– Да-да, конечно. А где... где же они есть, эти свободные места? – терпеливо спросил Лазарь.

– Говорят, братья-близнецы в Раме ищут столяров, – процедил Насон. – Это, правда, не очень солидная фирма, и отсюда не близкий свет, но при нынешней безработице выбирать не приходится.

Итак, благословясь, Лазарь подался в Раму, страшно потея и бранясь. Смерть, видимо, очень утомила его, поскольку он еле доплелся до маленькой фабрички братьев-близнецов.

– Я слышал, ты свое дело знаешь, – рассудительно сказал ему Иосия, один из двух братьев-близнецов, – старый Насон как-то упоминал о тебе за картами. Но только мы ведь не краснодеревщики, всякие финтифлюшки нам ни к чему, поэтому резчиков мы не держим. Мы изготавливаем секционную мебель для синагог, таможен и в этом роде. А выглядишь ты неважно, зеленый весь – ты, часом, не болел?

– Это уже позади, – торопливо отвечал Лазарь. – Я согласен на любую работу.

– Ну ладно, – смилостивился Иосия, которому позарез нужна была квалифицированная рабочая сила. – Попробуем тебя в деле. Документы у тебя есть?

Документов у Лазаря не было. Он отлично знал, что личные документы после смерти их обладателя сдавали писарю местного совета старейшин, а тот немедленно их списывал.

– Приноси свои бумаги, – закончил Иосия разговор и хлопнул Лазаря по плечу, – и можешь становиться к строгальному станку.

Лазарь побрел назад, в Вифанию, и там попросил у писаря совета старейшин новые документы.

– Лазарь, Лазарь, – задумчиво повторил канцелярист, ковыряя в носу, – был у нас в городе один Лазарь, но он недавно помер.

– Это я и есть, – скромно сказал Лазарь.

– Иди ты! – рассмеялся писарь, но тут же посерьезнел. – Ты не где-нибудь, а в учреждении, и шуточки здесь не к месту. Тем более такие примитивные.