Юлька в стране Витасофии (сборник) - [34]

Набежавшие кииты камнями и копьями добили зверя.

Анну была еще жива, когда ее, положив на шкуру, принесли в пещеру.

— Что нам делать с Латой? — спросила Сиюта у старающейся не стонать Анну. — Забрать у нее изумруд?

— Пусть остается главой рода: первые ее решения были правильные, — прошептала Анну. — У нее есть ум — только надо его поправлять.

И, вздрогнув, умерла.

— Я знаю, кто сможет контролировать Лату, — проговорила Сиюта.

И, найдя взглядом Танура, велела:

— Выкопай в центре пещеры яму. Положи там Анну: так, словно она спит. Забросай яму землей. Мы будем жить, зная, что Анну здесь, с нами.

И обратилась к Лате:

— Помни о той, чей изумруд ты носишь. Принимая решение, думай, как бы она к нему отнеслась. Ты готова к этому?

— Да, — потрясенная гибелью Кагула и самопожертвованием Анну, твердо сказала Лата. — Я беру Анну в наставники.

ХРОНИКА ОДНОЙ СЕМЬИ

ОТ АВТОРА

Безмятежнее и счастливее детства может быть только благополучная старость, примирившаяся с неизбежным. В детстве мы живем в замкнутом пространстве — семья, двор, улица, город, — не подозревая о бесконечности времени, — верим, что так будет всегда, и, став взрослыми, мы лишь получим больше прав и свобод, и сможем наконец-то килограммами покупать шоколад и мороженное. Детство всегда обещает: отталкиваясь от детства, как от берега, мы живем, постоянно оглядываясь назад, измеряя достигнутые результаты шкалой детских надежд и иллюзий.

Детство никогда не исчезает: покрытое слоями текущих годов, оно продолжает дремать в нашей душе, просыпаясь в самые неожиданные минуты, которые позже мы сами назовем прекрасными. И взрослая мечта о несбывшемся — это подспудное желание повториться, снова стать маленьким, когда судьба других так же близка и бесценна, как собственная.

«Хроника одной семьи» — это попытка вернуть Вас, читатель, в дни, о которых у всех, даже шестнадцатилетних, сохранилась смутная память, словно о разноцветном сне, который забываешь, проснувшись. Это те дни, которые мама и папа сопереживают вместе со своими детьми — и данный процесс гораздо привлекательнее и важнее тех суровых забав, которыми нагружают нас государство и общество. Так в путь, читатель, смелее открывай книгу, и пусть позавидуют Вам те, кто никогда ее не прочтет.

НОВОГОДНЯЯ ЕЛКА

— Дети, — зайдя в комнату, где трехлетний Родион и пятилетняя Полина строили из кубиков домик, сказала мама. — На завтра нас пригласили в Дом пионеров на новогодний утренник. Если будете себя хорошо вести, дед Мороз и Снегурочка дадут вам подарки.

— И мне? — обрадовался Родя.

— Тебе нет, — заявила Полина. — Ты моего медвежонка по голове бил и балбесом обзывал.

— А он меня не слушался и в футбол играть не хотел! — закричал Родион.

— Тише, дети — строго сказала мама. — Подарки получат все. Подумайте лучше, какие стихи расскажете Деду Морозу.

— Мы стихи знаем! — закричали Поля и Родя. — Нас папа научил.

— Да?! — удивилась мама. — Когда он успел? Он ведь вчера в командировку уехал.

— Давно учил: три дня назад, — пояснила Полина.

— Ну и ладно, — резюмировала мама. — Сейчас по телевизору мультики покажут: смотреть будем?

— Да-а-а! — закричали дети и, отталкивая друг друга, побежали занимать места перед телевизором.

На следующий день мама долго примеряла детям маскарадные костюмы. Родиона замаскировали под лисенка; Полина, надев белое, расшитое блестками платье, объявила себя принцессой.

На утренник опоздали, потому что Родя по дороге к Дому пионеров два раза поскользнулся и упал, а потом залез в такой глубокий сугроб, что его пришлось вытаскивать объединенными усилиями мамы, Поли и прохожих.

Задержались и в вестибюле, вытряхивая из Родиных ушей и карманов кусочки снега.

В зале стояла елка, украшенная разноцветными игрушками, серпантином и фонариками. Дед Мороз и Снегурочка, отогнав родителей в сторону, собрали детей в хоровод и кружили вокруг елки, распевая: «Зимой и летом стройная, красивая была».

Засуетившись, мама начала подталкивать своих чад к хороводу. Дети упирались и цеплялись за мамино платье, грозя оборвать его с непредсказуемыми для мамы последствиями.

Заметив разгорающийся семейный скандал, подбежала Снегурочка, оттащившая с некоторыми затруднениями Полю к елке, но бессильно отступившая перед Родей, начинавшим при малейшем покушении на сто свободу верещать так, словно его собирались бросить в прорубь.

— Внимание! — остановив хоровод, захлопала в ладоши Снегурочка. — Сейчас мы Дедушке Морозу стишки расскажем, а он нам за это подарки дарить будет. Правда, Дедушка Мороз?

— Конечно! — забасил Дед Мороз. — Особенно если стихи хорошие будут.

Первой Снегурочка уговорила выступить девочку с большим бантом.

Прошепелявив стишок про бычка, который шатается, но идет, девочка получила из огромного, стоящего возле елки мешка, красивую куколку.

Увидев подарок, Поля оживилась и, когда подошла ее очередь, с готовностью продекламировала:

Солнце вздумало резвиться,

Когда мне так сладко спится.

Как тебе не стыдно, солнце,

К нам заглядывать в оконце?!

Мы тебя накажем сходу:

У нас блат в бюро погоды!

— Молодец! — сказал Дед Мороз. — Получай награду.

И он вручил Полине зеленую пластмассовую мартышку. Надеявшаяся на куклу Поля растерянно взяла подарок, отнесла его устроившейся возле окна маме и, дождавшись, когда очередной счастливчик получит приз, закричала: «А я еще стих знаю, — меня папа научил. Можно, я прочитаю?» — Ну, раз папа… — пробасил Дед Мороз, — тогда, конечно, читай.