Юлиус Эвола, Рене Генон и христианство - [18]

«Дабы убедиться в том, что христианство во второй фазе своего существования, утратило инициатический характер своих «таинств» и превратило их в обычные экзотерические обряды, достаточно рассмотреть случай с крещением, от которого должно непосредственно зависеть все остальное. Об изначальном христианстве, несмотря на всю «тьму», что его окутывает, абсолютно точно, что в нем крещение давалось лишь при соблюдении множества строгих предписаний и после длительной подготовки. В настоящее время все обстоит прямо противоположным образом, и кажется, что Церковь прилагает все усилия на то, чтобы упростить и облегчить процесс осуществления этого таинства, которое может быть не только дано всякому человеку без какой — либо подготовки и вне зависимости от его качеств, но считается действительным, кто бы его не осуществил, в то время как другие таинства могут совершаться лишь священником определённого сана и исполняющего конкретные ритуальные функции».

Отношение Эволы к случаю крещения было точно таким же, в рамках его анализа экзотеризации инициатических ритуалов, — явлении, которое он оценивает куда более пессимистически, чем Генон. «Генон смотрел на эту ситуацию не столь пессимистично, потому что не учитывал двух моментов. Прежде всего, он, в отличие от указанного нами высшего и интегрального понимания инициации, рассматривал её более широко и даже ввёл понятие «виртуальной инициации», иными словами, инициации, которая может происходить безо всякого ощутимого для сознания эффекта и оставаться почти столь же бездейственной, как происходит в большинстве случаев. Вторая ошибка Генона заключается в том, что, на его взгляд, указанная сила сохраняет свою действенность даже в тех организациях, которые некогда обладали подлинным инициатическим характером, но так давно вступили в фазу предельного вырождения, что есть все основания предполагать, что духовная сила, изначально бывшая их центром, отныне утрачена, не оставив за фасадом ничего, кроме психического трупа».

Однако, помимо этих поверхностных расхождений, Генон и Эвола совпадают в главном — в том, чтобы признать среди различных затемнённых аспектов эзотерического христианского сознания экзотеризацию священных ритуалов. Крещение проявляется у обоих как наиболее очевидная иллюстрация этого явления. Из первоначального значения «второго рождения», переживаемого избранными во время инициации, оно выродилось в сугубо официальную церемонию, проводящуюся в связи с явлением в мир каждого человека, на абсолютно равных основаниях. Традиционная концепция «второго рождения» находит своё собственное эхо в чистой форме деградировавшего «обряда перехода», который этнологи и современные антропологи нашли в лоне первобытного общества, принимая во внимание, что это не было изначальным и основным состоянием человечества, а как совершенно точно указывает Жозеф де Местр, гипердегенеративным остатком, лишь напоминающим его, а потому существовала опасность в применении прилагательного «первобытный», поскольку, имея двусмысленный характер, оно одновременно означает «дегенеративный» и «изначальный». «Второе рождение» являлось исключительно духовным, это было рождение, дававшее доступ в «мужское общество» в высшем значении этого термина, открывавшее двери к индуистской касте «дваждырождённых», понимаемой в этимологическом значении (и означало ступень, на которой находится сам Генон, являясь верховным «свидетелем Традиции» в современном мире). Между тем, первое рождение — биологическое — случайно, и не может наделять на равном основании тем достоинством, которого удостаивается каждый человек, в то время как биопсихическая организация, «второе рождение» — духовно, и является результатом добровольного преодоления себя — оно наделяет высшим достоинством, присущим всякой подлинной аристократии.

В главе, посвящённой отношениям христианской этики и метафизики пола, мы вернёмся к вопросу экзотеризации, воскрешая в памяти событие священного бракосочетания, этой «великой тайны», о которой говорит Святой Павел и которая также выродилась в обыкновенную общественную формальность. Но прежде мы рассмотрим христианство под метаполитическим углом, и наше изучение не будет напрямую связано с некими ранее существующими аспектами эзотерической доктрины христианства. Таким образом, двойственная функция Христа как Царя и Священника позволит понять истинную сущность гибеллинизма, этого расцвета средневековой метаполитической мысли, наследниками которой были Эвола и Генон.

ГЛАВА III

ХРИСТИАНСТВО КАК МЕТАПОЛИТИЧЕСКИЙ ФЕНОМЕН: ГИБЕЛЛИНИЗМ, НАСЛЕДИЕ И ЗНАЧЕНИЕ

В одной из своих главных книг Эвола определяет гибеллинизм как доктринальное утверждение превосходства светской власти над духовной. Вступление «теократического плана гвельфов» разрушило то, что он полагал обычным положением. Эвола приписывает спор между священством и империей маккиавелизму Церкви, неспособной вынести присутствие власти, превышавшей её собственную.

Эвола также считает, что для объяснения средневекового конфликта гвельфов и гибеллинов[50] нужно вернуться к истокам христианства и его отношениям с Римом.