Юлиан Отступник - [76]

— Нет! — ответил он. — Вы меня видите в последний раз! После войны с Шапуром я поселюсь в Тарсе. Я уже отдал приказ приготовить для меня резиденцию в этом городе, на который я намерен перенести все те милости, что изначально предназначались вам.

Депутация антиохийского сената сопровождала его до пригорода Литарбы, умоляя отменить свое решение. Но ничто не могло переубедить императора. В Антиохии его больше никогда не увидят…

Спустя пять дней Юлиан приехал в Иераполь. Его окружали друзья: Максим Эфесский, Орибасий, Приск, Анатолий, Евтерий, Хрисанф и элевсинский иерофант. Он выбрал в качестве резиденции дворец губернатора, где его уже ожидало пространное письмо Либания.

Либаний сокрушался, что преклонные годы и плохое состояние здоровья не позволяют ему сопровождать императора. «В первую очередь, — писал он, — я молю богов ниспослать тебе победу, а затем возможность вернуться живым и невредимым в Антиохию, невзирая на нанесенные тебе обиды. Сейчас ступай и переходи реки. Затем, более грозный, чем река, обрушься на своих врагов. А после этого ты сам решишь, как тебе следует поступить. Однако не лишай меня единственного удовольствия, которое может утешить меня в твое отсутствие. Я буду писать тебе и ждать от тебя писем, даже когда сражения будут в самом разгаре… Я проклинаю свое слабое здоровье, принуждающее меня лишь по рассказам узнавать о твоих подвигах, которым я сам хотел бы быть свидетелем»⁴.

В ответ Юлиан послал своему старому учителю ласковое письмо, в котором перечислил те меры, которые предпринял для успеха экспедиции. «Что же касается хода политических и военных дел, — сообщал он Либанию, — то расказ о них был бы слишком долог для письма, даже втрое более длинного, чем это. Потому я ограничусь несколькими общими замечаниями. Я расположил в авангарде бдительных разведчиков из опасения, что какой-нибудь перебежчик может сообщить противнику о передвижении войск, о котором ему не следует знать. Я приготовил большое число лошадей и мулов. Я постарался сосредоточить свои силы; я велел нагрузить зерно, сухари и уксус на корабли флота, созданного в Самосате. Если бы ты знал, скольких усилий и подготовки стоило каждое из этих действий, ты бы понял, сколь много времени потребовалось бы для их описания. А кроме того, мне приходится подписывать огромное количество писем и документов, и целые горы никчемных бумаг преследуют меня повсюду, словно тени»⁵.

13 марта армия покинула Иераполь. Она перешла через Евфрат по понтонному мосту и форсированным маршем двинулась к Каррам (Харрану), где в 53 году до н. э. Красе был разбит Митридатом III.

Юлиан на несколько дней остановился в этом городе, чтобы дать легионам время перестроиться и окончательно доработать план кампании.

Раз он — воплощенный Александр, значит, ему следует во всем подражать ему. К примеру, он мог бы прибегнуть к тактике фронтальной атаки, которая столь великолепно удалась Александру при Гранике и Иссе. Но ведь с тех пор военное искусство сильно изменилось. Поэтому Юлиан предпочел прибегнуть к тактике так называемого «окружения», введенной Ганнибалом, которого он по справедливости считал величайшим военным гением мира.

От Карр в сердце Персии вели две дороги. Одна шла через долину Тигра. Она проходила мимо Кордуэна⁶, Абиадены и упиралась в Ктесифонт. Другая, несколько западнее первой, спускалась в долину Евфрата и — через Каллиник и Киркесию — вела в Вавилон. Юлиан решил вести армию по обеим дорогам одновременно.

Разделив свое войско, он составил первый корпус из 30000 человек и доверил командование им Прокопию и комиту Севастиану. Задачей этого корпуса было перейти через Тигр, выйти на левый берег реки и, соединившись с силами армянского царя Аршака, опустошить Западную Мидию с тем, чтобы лишить парфян источника продовольствия. После этого армия Прокопия должна была вновь перейти через Тигр и стремительно направиться к Ктесифонту. Из оставшихся войск Юлиан составил второй корпус, насчитывавший около 45000 человек, и сам возглавил его. Эта вторая армия должна была идти по дороге вдоль Евфрата, захватить попутно ряд укрепленных городов, охраняющих западный берег реки, и выйти к Вавилону. Как только Юлиан выйдет к Вавилону, а Прокопий к Ктесифонту в том месте, где Тигр и Евфрат разделены лишь узкой полоской земли, две армии соединятся. Предполагалось, что они совместно окружат войска Шапура и разгромят их. После этого римской армии предстояло перейти к осуществлению второй части кампании — завоеванию Азии.

Созданная же в Самосате эскадра должна была еще раньше сняться с якоря под командованием Луцилиана, бывшего правителя Паннонии, которого некогда Юлиан захватил в плен под Сирмием⁷. Присоединившись к армии Юлиана под Каллиником, флот — как предполагал Юлиан — должен был сопровождать его с провиантом и осадными орудиями, «не обгоняя и не отставая». Из-за того, что большая часть парфянской конницы под командованием Сурены⁸ находилась в долине, ограниченной двумя реками, слишком широкими в этом месте, чтобы можно было форсировать их, Сурена неизбежно оказывался в ловушке между двумя армиями.