Югославия в XX веке. Очерки политической истории - [493]

Мусульманская сторона пошла на подписание перемирия, по словам президента БиГ, чтобы реорганизовать армию и дать ей отдохнуть. Мусульмане использовали это перемирие также для серьезной дипломатической и военной подготовки. Э. Ганич в марте 1995 г. был с визитом в Америке, X. Силайджич – в Китае и Пакистане, И. Любиянкич[132] – в Греции, А. Изетбегович – в Германии. «Мы хотели, – отмечал А. Изетбегович, – посмотреть, какова позиция международного сообщества в отношении БиГ и попытаться повлиять на нее». Среди средств воздействия на Запад президент Боснии и Герцеговины называл «две палки», с помощью которых они «могут заставить международное сообщество что-либо предпринять». Первой «палкой» он называл «отказ от продления перемирия после 30 апреля», а второй считал требование снятия эмбарго на поставки оружия в БиГ. Дипломатия БиГ заручилась обещанием материальной помощи от США, ЕС, «Клуба поддержки федерации» в сумме 300 млн долл¹²⁷.

А. Изетбегович говорил в то время, что «если сербская сторона не примет мирный план Контактной группы», то мусульманская сторона «не пойдет на продолжение перемирия. Никогда, поскольку это было бы началом постоянной оккупации большей части нашей земли». Руководство БиГ видело шанс быстрой победы в «максимальной политической и военной изоляции Караджича» и в хороших отношениях с хорватами. Мусульмане и хорваты пришли к соглашению о формировании единого военного командования на территории БиГ, разработали план синхронного открытия широкого фронта против армий PC и РСК. Кроме того, была проведена дополнительная мобилизация всех мужчин от 16 до 65 лет¹²⁸.

Армия PC находилась в тот момент в трудном положении. Она пострадала от авиаударов НАТО, все ее тяжелое вооружение находилось под контролем «голубых касок». После отказа от плана Контактной группы произошел разрыв связей с СРЮ, которая установила блокаду с PC. Ситуация усугублялась начавшимися еще в предшествующий год идеологическими разногласиями в руководстве PC, противоречиями между гражданской и военной ветвями власти, а также сложными взаимоотношениями двух центров – Пале и Баня-Луки. В конечном итоге все эти противоречия выстроились по линии С. Милошевич – Р. Караджич. Белград стремился к ослаблению Р. Караджича и его авторитета в Боснии и Герцеговине, поддерживая всех, кто был против него. Открытые симпатии руководства PC (читай – Пале) к четническому движению времен Второй мировой войны также противопоставляли его Белграду, не желавшему отступать от партизанских традиций. Антикоммунистически настроенному руководству PC трудно было найти общий язык с наследниками Союза коммунистов в Сербии.

Армия боснийских сербов, большинство офицеров которой происходило из ЮНА, не всегда одобряла монархические и четнические наклонности политической элиты PC. В феврале 1995 г. политическая напряженность готова была перерасти в кризис. Девять оппозиционных партий PC, среди которых заметное место занимали Социалистическая партия PC и Союз коммунистов – Движение за Югославию, потребовали проведения многопартийных парламентских выборов с тем, чтобы «создать законные органы власти, которые бы смогли ответственно и более удачно решать насущные проблемы своего народа, в первую очередь – окончания войны и установления мира»¹²⁹. В официальном сообщении оппозиции напоминалось, что Скупщина PC была сформирована из состава депутатов-сербов парламента Боснии и Герцеговины три года назад в момент ее распада и начала войны. Президент же был избран не на прямых выборах, а Скупщиной. Однако гражданские власти республики были против проведения выборов в условиях войны.

На юбилейном 50-м заседании Скупщины PC в Сански-Мосте в апреле 1995 г. армия подверглась серьезным обвинениям со стороны некоторых политических и партийных деятелей. Отчет и предложения Главного штаба были встречены в штыки. Армию обвинили во вмешательстве в политические вопросы, в некомпетентности, самодовольстве, в «коммунизме» и даже в подготовке военного переворота. Вопросы укрепления армии, ее социальной защиты, обеспечения всем необходимым так и не были решены. В печати развернулись дискуссии о негативных явлениях в армии и вне ее – о спекуляции, дезертирстве, социальном расслоении, падении мотивации к продолжению войны. По мнению же военных, радио и телевидение повернулись к ним спиной и занялись фактически антиармейской пропагандой¹³⁰.

НАТО в роли «миротворца». В начале 1995 г., как сообщала ООН, именно правительственные силы БиГ развязали военные действия в большинстве безопасных районов и вокруг них (Сараево, Тузла, Бихач). Они использовали защищенные ООН зоны для концентрации своей армии, исключением не было и Сараево. Реакцией сербов были ответные действия, как отмечалось в отчетах, «часто в несоразмерных масштабах». При этом «запрограммированные» против сербов миротворцы, согласно мандату «на сдерживание нападений на безопасные районы… реагировали на действия сербов независимо от того, являются ли они реакцией на наступление, предпринятое другой стороной»¹³¹. Правительство БиГ нарушило также соглашения о прекращении снайперской стрельбы и о горе Игман, использовало СООНО в качестве щита для наступательных и провокационных действий, все больше вводило ограничения на передвижение сил миротворцев. Сербы со своей стороны использовали такой рычаг давления на мусульман, как Сараево. Они закрыли дороги в аэропорт, возобновили обстрел города, обстреляли дорогу через гору Игман, ужесточили свой контроль за доступом в районы, удерживаемые мусульманскими войсками, прекратили снабжение города питьевой водой, электроэнергией и газом.