Юг! История последней экспедиции Шеклтона 1914-1917 годов - [92]

Поначалу питание, состоявшее в основном из тюленьего мяса и одного горячего напитка в день, готовили на печи на открытом воздухе. Снег и ветер делали готовку очень неприятной и, кроме этого, забивали все кухонные принадлежности песком и грязью, поэтому зимой пищу стали готовить внутри хижины.

Удалось сохранить немного церебосовской (Cerebos) соли, и её выдавали по три четверти унции на человека в неделю. Некоторые из её упаковок были повреждены, поэтому до полноценной дозы её не хватало. С другой стороны, как то раз один человек выронил свой недельный рацион на пол хижины посреди камней и грязи. Он был быстро собран, и тот, к своему восхищению, обнаружил, что теперь её хватит на три недели. Конечно же это было не ВСЁ соль. Горячий напиток поначалу состоял из молока, изготовленного из молочного порошка и разбавленного примерно до одной четверти от нормы. Позже он разбавлялся ещё сильнее, и иногда заменялся питьём, приготовленным из упаковок горохообразного супа из бовриловских санных пайков. Для празднования дня середины зимы добавили по одной чайной ложке метилового спирта на пинту горячей воды, приправленной немного имбирём и сахаром, и это напомнило некоторым коктейль Вдова Клико.

На завтрак каждому полагался кусок тюленины или половина пингвиньей грудки. Ланч состоял из одного сухаря три дня в неделю, орехов по четвергам, немного жира, из которого большая часть шла на топливо для ламп, по два дня в неделю, и ничего на оставшийся день. В этот день (середины зимы, прим.) завтрак состоял из половины пайка санного рациона. Ужин из тюленей и пингвинов, очень мелко нарезанных и пожаренных в тюленьем жире.

Существовали иногда очень забавные вариации этого меню. Несколько пэдди (белая ржанка, прим.) – маленьких белых птиц, похожих на голубя – были пойманы силком и поджарены в размоченном сухаре на обед. Удалось сберечь достаточно ячменя и гороха на одну готовку на каждого, и когда всё это приготовили, то это стало днём большого праздника. Иногда, по общему согласию, сохраняли норму полагавшихся сухарей и на следующий раз двойную порцию мололи в брезентовом мешке в порошок и варили с небольшим количеством сахара, делая что-то типа пудинга. Когда жира было достаточно, то всегда делали кастрюлю холодной воды из растопленных кусков льда, упавших в море с ледника и выброшенных на берег, чтобы утолить жажду. Опыт арктических исследований склоняется к тому, что снег, образованный из морской воды, вызывает дизентерию, и поэтому Уайлд старался его не использовать. В тоже время, пингвиньи туши, сваренные однажды в морской воде в пропорции одной к четырём с пресной, имели огромный успех, и никаких негативных последствий ни у кого не вызвали.

Очковые пингвины мигрировали на север на следующий день после того, как мы высадились на мысе Уайлд и, хотя всякий раз, насколько это было возможно, мы стремились запасти как можно больше мяса и жира, к концу зимовки их запасы были так малы, что готовилось только одно горячее блюдо в день. На завтрак готовилась сразу двойная порция пингвинов и ту, что шла на ужин, держали в горячих котелках, завёрнутых в одеяла и т. п. «Кларк положил сегодня нашу полную кастрюлю в свой спальный мешок, чтобы держать её горячей, и это действительно был большой успех, несмотря на дополнительную приправу из оленьих волос, которые в неё попали. Таким образом, мы можем сберечь десять пингвиньих шкур за день». (ск. всего им. в виду жир на топливо, прим.)

Некоторые, кому посчастливилось поймать пингвинов с достаточно большими непереваренными рыбами в глотках, подвешивали рыб на кусках проволоки в банках вокруг печки для подогрева.

«Всё мясо, предназначенное для хуша, резали внутри хижины, так как слишком холодно снаружи. Доски, которые мы используем для этой цели также использовались для резки табака, когда он ещё у нас был, его характерный вкус иногда добавлялся к хушу, к слову, делая его ещё вкусней.»

Позже их диета состояла практически только из мяса, и то в небольших количествах, все дневники свидетельствуют о жажде углеводистой пищи, такой как мука, овсянка и т. п. Один человек, с тоской упоминал капусту, которая растёт на острове Кергелен. К 18 июня оставалось только девятьсот кусков сахара, то есть немногим более сорока штук на каждого. Даже мои читатели знают, означает дефицит сахара вообще, а ещё и в таких условиях. Поэтому не удивительно, что все их мысли и разговоры будут крутиться вокруг еды, прошлых и будущих застолий.

Каждый по очереди спрашивал остальных, что бы он хотел съесть в данный момент, если бы было возможно получить всё, что он хотел. Все, за одним исключением, хотели жирного пудинга на вроде «дафф», столь любимого моряками. Маклин не раз спрашивал об омлете, поджаренном на горячем масле. Несколько отдали предпочтение «потрясающим Девонширским пельменям», в то время как Уайлд хотел «любых старых пельменей, одинаково длинных и толстых». Жажда углеводов, таких как мука и сахар, была очень сильна. У Марстона была с собой небольшая карманная кулинарная книга. Из неё он зачитывал по одному рецепту каждую ночь, чтобы продлить её чтение. Книжица обсуждалась очень серьёзно, в рецепты предлагались изменения и улучшения, а затем они заворачивались в свои спальники помечтать о тех замечательных блюдах, которые они никогда не смогут получить. Следующий разговор был записан в одном дневнике: