Юг без севера (Истории похороненной жизни) - [22]
- Послушай, пацан...
- Н-ну, заебанец?...
- Я в том смысле, ты чего распсиховался?
- Я тебе яйца продырявлю, старик!
- За что?
- Ты спутался с моей бабой, старик!
- Слушай, Пацан, ты что, не видишь? Бабы стравливают одного мужика с другим. Мы просто на ее удочку попались.
- Я не хочу это говно от тебя слышать, папаша! Теперь - назад, и берись за пушку! Ты меня понял!
- Пацан...
- Назад и за пушку!
Мужики у костра замерли. С Запада дул легкий ветерок с запахом конского навоза.
Кто-то кашлянул. Женщины затаились в фургонах - пили джин, молились и дрочили.
Надвигались сумерки.
Большой Барт и Пацан стояли в 30 шагах друг от друга.
- Тащи пушку, ссыкло, - сказал Пацан, - тащи, ссыкливый оскорбитель женщин!
Из-за полога фургона тихонько появилась женщина с ружьем. Это была Медок. Она уперла приклад в плечо и прищурилась вдоль ствола.
- Давай, хуила оловянный, - произнес Пацан, - ТАЩИ!
Рука Большого Барта метнулась к кобуре. В сумерках прозвенел выстрел. Медок опустила дымящееся ружье и скрылась в своем фургоне. Пацан валялся на земле с дырой во лбу. Большой Барт спрятал ненужный револьвер в кобуру и зашагал к фургону. Всходила луна.
КОЕ-ЧТО О ВЬЕТКОНГОВСКОМ ФЛАГЕ
Пустыня пеклась под летним солнцем. Рыжий спрыгнул с товарняка, когда тот притормозил возле сортировки. Посрал за какими-то высокими камнями к северу, подтерся листьями. Потом прошел ярдов пятьдесят, присел за другим валуном в тенечке и скрутил сигаретку. Он увидел, как к нему подходят хиппи. Два парня и девка. Они спрыгнули с поезда на сортировке и теперь возвращались.
Один из парней нес флаг Вьетконга. Парни выглядели хилыми и безобидными. У девчонки была славная широкая задница - джинсы ей чуть надвое не раскалывала.
Блондинка, вся в угрях. Рыжий дождался, пока они до него дойдут.
- Хайль Гитлер! - сказал он.
Хиппи засмеялись.
- Куда направляетесь? - спросил Рыжий.
- Мы пытаемся добраться до Денвера. Приехали уже, наверное.
- Что ж, - произнес Рыжий, - придется немного подождать. Мне придется попользоваться вашей девчонкой.
- Это в каком смысле?
- Вы меня слышали.
Рыжий схватил девчонку. Одной рукой - за волосы, другой - за жопу и поцеловал.
Тот из парней, что повыше, похлопал Рыжего по плечу:
- Эй, минуточку...
Рыжий обернулся и свалил парня наземь коротким слева. В живот. Парень остался лежать, хватая ртом воздух. Рыжий взглянул на того, что был с флагом:
- Если не хочешь, чтоб было больно, оставь меня в покое. Пошли, обратился он к девчонке, - вон за те камешки.
- Нет, я этого не сделаю, - ответила девчонка, - я этого не сделаю.
Рыжий вытащил финку и нажал на кнопку. Лезвие прижалось к ее носу, почти вдавило его.
- И как, ты думаешь, ты будешь выглядеть без носа?
Та не ответила.
- Я ведь его отрежу. - Он ухмыльнулся.
- Послушайте, - произнес парень с флагом, - вам это так просто с рук не сойдет.
- Пошли, девчоночка, - сказал Рыжий, подталкивая ее к камням.
Девчонка и Рыжий скрылись из виду. Парень с флагом помог подняться своему другу.
Постояли. Они простояли так несколько минут.
- Он ебет Салли. Что мы можем сделать? Он ебет ее прямо сейчас.
- А что тут сделаешь? Он безумец.
- Мы ведь должны что-то сделать.
- Салли, должно быть, считает нас последним говном.
- Мы и есть последнее говно. Нас двое. Мы могли бы с ним справиться.
- У него нож.
- Не важно. Могли бы отобрать.
- Я чувствую себя проклятым ничтожеством.
- А Салли, думаешь, каково? Он ее ебет.
Они стояли и ждали. Высокого, схлопотавшего в живот, звали Лео. Второго - Дэйл.
Солнце припекало, пока они так стояли и ждали.
- У нас осталось две сигареты, - сказал Дэйл. - Может, покурим?
- Черт возьми, как мы можем курить, когда за камнями такое происходит?
- Ты прав. Боже мой, что они так долго?
- Господи, да не знаю я. Думаешь, он ее убил?
- Я уже начинаю волноваться.
- Может, лучше сходить посмотреть?
- Ладно, только осторожнее.
Лео пошел к камням. Там был пригорок, заросший кустарником. Он заполз на вершинку под прикрытием кустов и заглянул вниз. Рыжий ебал Салли. Лео смотрел.
Казалось, этому не будет конца. Рыжий все пахал и пахал. Лео сполз с пригорка, подошел и встал рядом с Дэйлом.
- Я полагаю, с ней все в порядке, - сказал он.
Они ждали.
Наконец, Рыжий и Салли вынырнули из-за камней. Подошли к ним.
- Спасибо, братья, - сказал Рыжий. - Прекрасный кусочек она у вас.
- Чтоб вы в аду сгнили! - сказал Лео.
Рыжий расхохотался:
- Мир! Мир!.. - Он сложил из пальцев эмблему. - Ну ладно, я, наверное, пойду...
Рыжий наскоро свернул сигаретку, смочив край и улыбаясь при этом. Зажег, затянулся и пошел к северу, держась в тенечке.
- Давай остаток пути проедем стопом, - сказал Дэйл. - Товарняки никуда не годятся.
- Шоссе - к западу, - отозвался Лео. - Пошли.
Они двинулись на запад.
- Господи, - произнесла Салли, - я едва ноги передвигаю! Он - животное!
Лео с Дэйлом ничего не ответили.
- Только бы не залететь, - сказал Салли.
- Салли, - вымолвил Лео, - мне жаль...
- Ох, заткнись!
Они шли дальше. День склонялся к вечеру, и пустынная жара спадала.
- Ненавижу мужчин! - произнесла Салли.
Из-за куста выскочил дикий кролик, и Лео с Дэйлом отскочили.
Роман «Женщины» написан Ч. Буковски на волне популярности и содержит массу фирменных «фишек» Буковски: самоиронию, обилие сексуальных сцен, энергию сюжета. Герою книги 50 лет и зовут его Генри Чинаски; он является несомненным альтер-эго автора. Роман представляет собой череду более чем откровенных сексуальных сцен, которые объединены главным – бесконечной любовью героя к своим женщинам, любованием ими и грубовато-искренним восхищением.
Чарльз Буковски – культовый американский писатель, чья европейская популярность всегда обгоняла американскую (в одной Германии прижизненный тираж его книг перевалил за два миллиона), автор более сорока книг, среди которых романы, стихи, эссеистика и рассказы. Несмотря на порою шокирующий натурализм, его тексты полны лиричности, даже своеобразной сентиментальности. Буковски по праву считается мастером короткой формы, которую отточил в своей легендарной колонке «Записки старого козла», выходившей в лос-анджелесской андеграундной газете «Открытый город»; именно эти рассказы превратили его из поэта-аутсайдера в «кумира миллионов и властителя дум», как бы ни открещивался он сам от такого определения.
Вечный лирический (точнее антилирический) герой Буковски Генри Чинаски странствует по Америке времен Второй мировой… Города и городки сжигает «военная лихорадка». Жизнь бьет ключом — и частенько по голове. Виски льется рекой, впадающей в море пива. Женщины красивы и доступны. Полицейские миролюбивы. Будущего нет. Зато есть великолепное настоящее. Война — это весело!
«Хлеб с ветчиной» - самый проникновенный роман Буковски. Подобно "Приключениям Гекльберри Финна" и "Ловцу во ржи", он написан с точки зрения впечатлительного ребенка, имеющего дело с двуличием, претенциозностью и тщеславием взрослого мира. Ребенка, постепенно открывающего для себя алкоголь и женщин, азартные игры и мордобой, Д.Г. Лоуренса и Хемингуэя, Тургенева и Достоевского.
Это самая последняя книга Чарльза Буковски. Он умер в год (1994) ее публикации — и эта смерть не была неожиданной. Неудивительно, что одна из главных героинь «Макулатуры» — Леди Смерть — роковая, красивая, смертельно опасная, но — чаще всего — спасающая.Это самая грустная книга Чарльза Буковски. Другой получиться она, впрочем, и не могла. Жизнь то ли удалась, то ли не удалась, но все чаще кажется какой-то странной. Кругом — дураки. Мир — дерьмо, к тому же злое.Это самая странная книга Чарльза Буковски. Посвящается она «плохой литературе», а сама заигрывает со стилистикой нуар-детективов, причем аккурат между пародией и подражанием.А еще это, кажется, одна из самых личных книг Чарльза Буковски.
Чарльз Буковски – один из крупнейших американских писателей XX века, автор более сорока книг, среди которых романы, стихи, эссеистика и рассказы. Несмотря на порою шокирующий натурализм, его тексты полны лиричности, даже своеобразной сентиментальности.Свой первый роман «Почтамт», посвященный его работе в означенном заведении и многочисленным трагикомическим эскападам из жизни простого калифорнийского почтальона, Буковски написал в 50 лет. На это ушло двадцать ночей, двадцать пинт виски, тридцать пять упаковок пива и восемьдесят сигар.
От издателяРоман «Семья Машбер» написан в традиции литературной эпопеи. Дер Нистер прослеживает судьбу большой семьи, вплетая нить повествования в исторический контекст. Это дает писателю возможность рассказать о жизни самых разных слоев общества — от нищих и голодных бродяг до крупных банкиров и предпринимателей, от ремесленников до хитрых ростовщиков, от тюремных заключенных до хасидов. Непростые, изломанные судьбы персонажей романа — трагический отзвук сложного исторического периода, в котором укоренен творческий путь Дер Нистера.
Мухаммед Диб — крупнейший современный алжирский писатель, автор многих романов и новелл, получивших широкое международное признание.В романах «Кто помнит о море», «Пляска смерти», «Бог в стране варваров», «Повелитель охоты», автор затрагивает острые проблемы современной жизни как в странах, освободившихся от колониализма, так и в странах капиталистического Запада.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
ОЛЛИ (ВЯЙНО АЛЬБЕРТ НУОРТЕВА) — OLLI (VAJNO ALBERT NUORTEVA) (1889–1967).Финский писатель. Имя Олли широко известно в Скандинавских странах как автора многочисленных коротких рассказов, фельетонов и юморесок. Был редактором ряда газет и периодических изданий, составителем сборников пьес и фельетонов. В 1960 г. ему присуждена почетная премия Финского культурного фонда.Публикуемый рассказ взят из первого тома избранных произведений Олли («Valitut Tekoset». Helsinki, Otava, 1964).
Ф. Дюрренматт — классик швейцарской литературы (род. В 1921 г.), выдающийся художник слова, один из крупнейших драматургов XX века. Его комедии и детективные романы известны широкому кругу советских читателей.В своих романах, повестях и рассказах он тяготеет к притчево-философскому осмыслению мира, к беспощадно точному анализу его состояния.
Памфлет раскрывает одну из запретных страниц жизни советской молодежной суперэлиты — студентов Института международных отношений. Герой памфлета проходит путь от невинного лукавства — через ловушки институтской политической жандармерии — до полной потери моральных критериев… Автор рисует теневые стороны жизни советских дипломатов, посольских колоний, спекуляцию, склоки, интриги, доносы. Развенчивает миф о социальной справедливости в СССР и равенстве перед законом. Разоблачает лицемерие, коррупцию и двойную мораль в высших эшелонах партгосаппарата.