Юг без севера (Истории похороненной жизни) - [13]
- Раз, два три, - командовал я, и мы бросали шпалу на место.
Мужик повязал на голову платок, и кир так и сочился у него из башки, платок уже весь вымок и потемнел. То и дело щепка со шпалы протыкала гнилую рукавицу и возналась мне в ладонь. Обычно боль была бы невыносима, и я бы все давно уже бросил, но усталость притупила мне все чувства, в самом деле притупила их что надо. Когда такое случалось, я лишь злился мне хотелось кого-нибудь убить, но когда я оглядывался, вокруг были только песок, скалы, сухое ярко-желтое солнце, как в духовке, и некуда идти.
Время от времени железнодорожная компания выдирала старые шпалы и заменяла их новыми. А старые оставляла валяться рядом с полотном. Большого вреда от старых шпал-то не было, но железная дорога их повсюду разбрасывала, а Бёркхарт нанимал парней, вроде меня, складывать их в штабели, потом нагребал их в свой грузовик и вез продавать. Наверное, от них было много пользы. На некоторых ранчо их втыкали в землю, обматывали колючей проволокой - и забор готов. Другие применения, я полагаю, тоже существовали. Меня это сильно не интересовало.
Обычная невозможная работа, похожая на остальные: устаешь, хочется бросить, затем устаешь сильнее и забываешь, что хотел бросить, а минуты не шевелятся, живешь вечно в одной-единственной минуте, ни надежды, ни выхода, в западне, бросить - слишком туп, а бросишь - все равно деваться некуда.
- Парнишка, жену я потерял. Такая чудесная женщина была. Все время о ней думаю.
Хорошая баба - самое лучшее, что на земле есть.
- Ага.
- Винца бы еще.
- Нет у нас винца. До вечера подожди.
- Интересно, а пьянчуг кто-нибудь понимает?
- Другие пьянчуги.
- А как ты думаешь, эти занозы от шпал по венам могут до сердца добраться?
- Хрен там; нам никогда не везло.
Подошли два индейца и стали за нами наблюдать. Долго они за нами наблюдали.
Когда мы с мужиком сели на шпалу перекурить, один из индейцев подвалил к нам.
- Вы, парни, все неправильно делаете, - сказал он.
- Это в каком смысле? - спросил я.
- Вы работаете в самый солнцепек. А нужно так: встать утречком пораньше и все сделать, пока еще свежо.
- Ты прав, - сказал я, - спасибо.
Индеец был прав. Я решил, что мы встанем рано. Но нам это так и не удалось.
Мужику постоянно было слишком плохо после вечернего возлияния, и я никогда не мог поднять его вовремя.
- Еще пять минут, - говорил он, - ну пять минуточек еще.
Наконец, однажды старик выдохся. Не мог больше поднять ни единой шпалы. И все время извинялся.
- Да все нормально, Папик.
Мы вернулись в палатку и стали дожидаться вечера. Папик лежал и разглагольствовал. Он говорил о своей бывшей жене. Я слушал про его бывшую жену весь день и весь вечер. Потом приехал Бёркхарт.
- Господи Иисусе, парни, немного же вы сегодня сделали. Думаете, дарами земными проживете?
- С нас хватит, Бёркхарт, - сказал я. - Мы ждем расчета.
- У меня есть хорошая мысль не платить вам, парни.
- Если у тебя бывают хорошие мысли, - сказал я, - то ты заплатишь.
- Прошу вас, мистер Бёркхарт, - сказал старик, - пожалуйста, пожалуйста, мы так сильно работали, как проклятые, честно, мы работали!
- Бёркхарт знает, что мы заканчиваем, - сказал я, - сейчас ему надо только сосчитать штабели - и мне тоже.
- 72 штабеля, - сказал Бёркхарт.
- 90 штабелей, - сказал я.
- 76 штабелей, - сказал Бёркхарт.
- 90 штабелей, - сказал я.
- 80 штабелей, - сказал Бёркхарт.
- Продано, - сказал я.
Бёркхарт достал карандаш и бумажку и вычел с нас за вино и еду, транспорт и проживание. У нас с Папиком получилось по 18 долларов на брата за пять дней работы. Мы взяли деньги. И нас бесплатно довезли до города. Бесплатно? Бёркхарт наебал нас со всех сторон. Но поднять хай мы не могли, поскольку если у тебя нет денег, закон работать перестает.
- Ей-богу, - сказал старик, - я сейчас по-настоящему нажрусь. Я вот прямо сейчас соберусь и надерусь. А ты, парнишка?
- Вряд ли.
Мы зашли в единственный бар в городке, сели, и Папик заказал вина, а я заказал пива. Старик завел про свою бывшую жену снова, и я пересел на другой конец стойки. По лестнице спустилась мексиканская девчонка и подсела ко мне. Почему они всегда спускаются по лестницам, как в кино? Я сам себя даже почувствовал, как в кино, и взял ей пива. Она сказала:
- Меня зовут Шерри, - а я ответил:
- Это не по-мексикански, - и она ответила:
- И не надо, - и я сказал:
- Ты права.
И наверху стоило пять долларов, и она меня подмыла и сначала, и в конце. Она подмывала меня из маленькой белой миски - нарисованные цыплята гонялись на ней друг за другом по всей окружности. Она заработала за десять минут столько же, сколько я за день, если прибавить к нему еще несколько часов. В денежном смысле, как говно определенно, что лучше ходить с пиздой, чем с хуем.
Когда я спустился, старик уже уронил голову на стойку; его торкнуло. В тот день мы ничего не ели, и у него не осталось сил сопротивляться. Рядом с головой лежал доллар с мелочью. В какую-то минуту я подумал было прихватить старика с собой, но я и о себе-то позаботиться не мог. Я вышел наружу. Было прохладно, и я зашагал на север.
Роман «Женщины» написан Ч. Буковски на волне популярности и содержит массу фирменных «фишек» Буковски: самоиронию, обилие сексуальных сцен, энергию сюжета. Герою книги 50 лет и зовут его Генри Чинаски; он является несомненным альтер-эго автора. Роман представляет собой череду более чем откровенных сексуальных сцен, которые объединены главным – бесконечной любовью героя к своим женщинам, любованием ими и грубовато-искренним восхищением.
Чарльз Буковски – культовый американский писатель, чья европейская популярность всегда обгоняла американскую (в одной Германии прижизненный тираж его книг перевалил за два миллиона), автор более сорока книг, среди которых романы, стихи, эссеистика и рассказы. Несмотря на порою шокирующий натурализм, его тексты полны лиричности, даже своеобразной сентиментальности. Буковски по праву считается мастером короткой формы, которую отточил в своей легендарной колонке «Записки старого козла», выходившей в лос-анджелесской андеграундной газете «Открытый город»; именно эти рассказы превратили его из поэта-аутсайдера в «кумира миллионов и властителя дум», как бы ни открещивался он сам от такого определения.
Вечный лирический (точнее антилирический) герой Буковски Генри Чинаски странствует по Америке времен Второй мировой… Города и городки сжигает «военная лихорадка». Жизнь бьет ключом — и частенько по голове. Виски льется рекой, впадающей в море пива. Женщины красивы и доступны. Полицейские миролюбивы. Будущего нет. Зато есть великолепное настоящее. Война — это весело!
«Хлеб с ветчиной» - самый проникновенный роман Буковски. Подобно "Приключениям Гекльберри Финна" и "Ловцу во ржи", он написан с точки зрения впечатлительного ребенка, имеющего дело с двуличием, претенциозностью и тщеславием взрослого мира. Ребенка, постепенно открывающего для себя алкоголь и женщин, азартные игры и мордобой, Д.Г. Лоуренса и Хемингуэя, Тургенева и Достоевского.
Это самая последняя книга Чарльза Буковски. Он умер в год (1994) ее публикации — и эта смерть не была неожиданной. Неудивительно, что одна из главных героинь «Макулатуры» — Леди Смерть — роковая, красивая, смертельно опасная, но — чаще всего — спасающая.Это самая грустная книга Чарльза Буковски. Другой получиться она, впрочем, и не могла. Жизнь то ли удалась, то ли не удалась, но все чаще кажется какой-то странной. Кругом — дураки. Мир — дерьмо, к тому же злое.Это самая странная книга Чарльза Буковски. Посвящается она «плохой литературе», а сама заигрывает со стилистикой нуар-детективов, причем аккурат между пародией и подражанием.А еще это, кажется, одна из самых личных книг Чарльза Буковски.
Чарльз Буковски – один из крупнейших американских писателей XX века, автор более сорока книг, среди которых романы, стихи, эссеистика и рассказы. Несмотря на порою шокирующий натурализм, его тексты полны лиричности, даже своеобразной сентиментальности.Свой первый роман «Почтамт», посвященный его работе в означенном заведении и многочисленным трагикомическим эскападам из жизни простого калифорнийского почтальона, Буковски написал в 50 лет. На это ушло двадцать ночей, двадцать пинт виски, тридцать пять упаковок пива и восемьдесят сигар.
Книга эта – вне жанра. Книга эта – подобна памяти, в которой накоплены вразнобой наблюдения и ощущения, привязанности и отторжения, пережитое и содеянное. Старание мое – рассказывать подлинные истории, которые кому-то покажутся вымышленными. Вымысел не отделить от реальности. Вымысел – украшение ее, а то и наоборот. Не провести грань между ними. Загустеть бы, загустеть! Мыслью, чувством, намерением. И не ищите последовательности в этом повествовании. Такое и с нами не часто бывает, разве что день с ночью сменяются неукоснительно, приобретения с потерями.
К 2134 году человечество получает возможность корректировать события прошлого. Это позволяет избежать войн, насилия и катастроф. Но не всё так просто. В самом закрытом и загадочном городе на Земле, где расположена Святая Машина — девайс, изменяющий реальность, — происходит череда странных событий, нарушающих привычную работу городских служб. Окончательную судьбу города решит дружба человека и ога — существа с нечеловеческой психикой, умудрившегося сбежать из своей резервации.
Автор книги В. А. Крючков имеет богатый жизненный опыт, что позволило ему правдиво отобразить действительность. В романе по нарастающей даны переломы в трудовом коллективе завода, в жизни нашего общества, убедительно показаны трагедия семьи главного героя, первая любовь его сына Бориса к Любе Кудриной, дочери человека, с которым директор завода Никаноров в конфронтации, по-настоящему жесткая борьба конкурентов на выборах в высший орган страны, сложные отношения первого секретаря обкома партии и председателя облисполкома, перекосы и перегибы, ломающие судьбы людей, как до перестройки, так и в ходе ее. Первая повесть Валентина Крючкова «Когда в пути не один» была опубликована в 1981 году.
В романе, написанном нижегородским писателем, отображается почти десятилетний период из жизни города и области и продолжается рассказ о жизненном пути Вовки Филиппова — главного героя двух повестей с тем же названием — «Когда в пути не один». Однако теперь это уже не Вовка, а Владимир Алексеевич Филиппов. Он работает помощником председателя облисполкома и является активным участником многих важнейших событий, происходящих в области. В романе четко прописан конфликт между первым секретарем обкома партии Богородовым и председателем облисполкома Славяновым, его последствия, достоверно и правдиво показана личная жизнь главного героя. Нижегородский писатель Валентин Крючков известен читателям по роману «На крутом переломе», повести «Если родится сын» и двум повестям с одноименным названием «Когда в пути не один», в которых, как и в новом произведении автора, главным героем является Владимир Филиппов. Избранная писателем в новом романе тема — личная жизнь и работа представителей советских и партийных органов власти — ему хорошо знакома.
Британка Руби мечтает найти могилу мужа, пропавшего без вести, покаяться в совершенном грехе и обрести мир в своей душе. Элис, оставив свою благополучную жизнь в Вашингтоне, мчится в Европу, потому что уверена: ее брат Сэм жив и скрывается под вымышленным именем. Немка Марта рискнула всем, чтобы поехать в Бельгию. Она отлично понимает, как встретят ее бывшие враги. Но где-то в бельгийской земле лежит ее старший сын, и она обязана найти его могилу… Три женщины познакомятся, три разные судьбы соединятся, чтобы узнать правду о мужчинах, которых они так любили.