Йоля или про то, что всё – не так, как на самом деле… - [25]

– Вы меня опять озадачили, – начал уже нервничать Эдуард Викентьевич, – Ну, а «по пять капель»… «огненной воды» … за знакомство? – и он извлёк из другого кармана плоскую фляжку, тоже обтянутой кожей, похожей на змеиную.

Дед Ёшка собирался было уходить, но по нему было видно, что его распирает от не выплеснутых эмоций. Еле сдерживаясь от своих многоэтажных тирад, он обратился к этим «янки»:

– Вот, инте-р-р-сные люди! И от куда вы берётесь? И на природу вам наплевать… Мне так кажется, не за этим сюда приехали… На людей тоже наплевать… А то вы не знаете, что для нас этанол этот… на погибель? Если не знаете, так слушайте. А там решите, «по пять капель» или по четыре… Был у меня один знакомый. Как-то выпивали с ним крепко, да о чём-то поспорили. Он говорит мол, так-то и так: «Даю руку на отсечение»… А в итоге я оказался прав… И он это принял… А спорили-то зря что ли? А топор, он вот – всегда при мне. Я ему кисть и оттяпал… Отсидел, конечно. Выплачивал ему пенсию по инвалидности, но не долго. Помер он, спился… Ну, что? Будете мне наливать, господа хорошие? То-то и оно… С тех пор и не пью боле…

«Господа хорошие» стояли озадаченные и какие-то перепуганные. Первой нашлась Эмма Петровна:

– Дедуля, дрогой! Не обижайтесь на Эдика. Его иногда «заносит». Всё будет хорошо. Поверьте. Ступайте со спокойной душой. А мы завтра вернёмся… к обеду. Нам не впервой. Так Ольге и передайте.

Дед немного остыл, очарованный вниманием дивной особы.

– Ладно. Бог с вами. Я пошёл…

Он в сердцах махнул рукой и, уже удаляясь, выдал тираду:

– Пропади всё пропадом! Больше без контракту никого не поведу! Ёшь вашу двадцать, разряди-в-меня-бердан…

17. «Первый», пошёл…

Эдуард Викентьевич показался из зарослей кустарника.

– Кажется, ушёл, – доложил он.

– Эдик, что значит «кажется»? – строго спросила Эмма Петровна, – И без этого проблем хватает.

– Я его проводил метров сто, а там он, как сквозь землю, провалился. Да, я уверен, старик не вернётся. Уж, больно обиженный вид был у него…

– А я не уверена…

– Эм, дорогая! Ну, давай я ещё раз схожу, посмотрю. Время у нас есть…

– Пустая трата сил. Если он захочет скрытно подойти, вряд ли ты его обнаружишь, не смотря на весь твой опыт. Я о другом… Я всё-таки сомневаюсь, что сегодня нужно идти. Сумма-то пока – непредельная…

– Помилуй, Эм. Ты меня удивляешь. Мы же всё решили. И вообще… Во-первых, и так – более чем достаточно. Во-вторых, за эту неделю такой ажиотаж начнётся, что эта сумма с лихвой перекроется. Всё остальное пойдёт на благотворительные нужды. Какой смысл? Ну, и мудрость нельзя забывать – чрезмерная расчетливость фраера сгубила…

– Не хами, Эдик! Ладно, пошли готовиться…

– Пошли-пошли, – с готовностью согласился Эдуард Викентьевич, но всё-таки подлил своего «масла в огонь» тревог и сомнений, – Эх, только бы не случилось совпадения комбинаций… Понимаю, вероятность ничтожно мала, но… Но я и так на пределе возможностей. Второй раз идти будет очень непросто… И всякие непредвиденные обстоятельства – опять же… Дед этот подозрительный. Он один чего только стоит…

– Да, дед – непрост… Даром, что местный.

– А может, оно и к лучшему… Ну, напоил бы я его. А какая будет реакция? Хорошо, если сразу уснёт, как мы планировали. А если разбушуется? Нет, он всё-таки молодец – сам честно признался…

Супруги расположились возле того самого места, на которое указал дед Ёшка. Они распаковали свои ранцы и приступили к сборке какой-то конструкции. Но прежде Эдуард Викентьевич вырубил сапёрной лопаткой дёрн по периметру крышки шляпной коробки, удалил его в сторону и тщательно утрамбовал грунт. Эмма Петровна извлекла из шляпной коробки и уложила на подготовленной площадке изделие из гофрированного материала. Эдуард Викентьевич подсоединил к нему шланг от другого устройства, похожего на насос. Затем сверху гофрированное изделие накрыли шляпной коробкой, к которой с трёх сторон на подвижных кронштейнах прикрепили телескопические штанги. Эти штанги транспортировались в тубусе. Их свободные концы вставили в проушины, которые «Эдик» забил в землю по периметру центрального круга. Сверху это всё выглядело, как трёх лучевая звезда. Из самого тяжёлого ранца извлекли провода, которые подключили к насосу.

Эдуард Викентьевич посмотрел на хронометр, который достал из брючного кармашка, и сказал:

– Пора, дорогая. А ты, как всё уберёшь, поскорее возвращайся. И попробуй «подбить клинья» под нашего Алексея. Он – парень ничего. Тебе должно понравиться. По сложившейся ситуации это нам может пригодиться.

– Эдик, ты последнее время становишься вульгарным. И не сходи с ума. Разве ты не заметил, как они обожают друг друга?

– Ладно-ладно. Тебе виднее. Но нам же потребуется как-то их поссорить? – ответил он вопросом и включил насос. Тот глухо заурчал. Собранная конструкция, по-началу неподвижная, через некоторое время ожила и едва заметно начала подниматься вверх.

Когда импровизированная «шляпная» платформа, изготовленная, по-видимому, не из картона, а какого-то более прочного материала, поднялась примерно на метр, Эдуард Викентьевич молодцевато вскочил на неё, картинно вытянулся и замер по стойке «смирно», как при подъёме государственного флага. При этом ладонь, «отдающая честь», была повёрнута наружу.