Йога в десяти уроках - [16]

Бог, сотворив меня по своему образу и подобию, сообщил мне часть своей творческой силы. И я ощущал в годы отрочества, как она во мне расцветает; теперь же, сделавшись мужчиной, я чувствую, что страсть к творчеству рвется наружу; отцовский инстинкт велит мне, прежде чем покинуть землю, оставить на ней памятку о себе: детей, если я живу в браке, а если избрал безбрачие – то иное продолжение себя; я хочу, чтобы множество людей могло засвидетельствовать мой труд во славу Всевышнего.

Бог дал мне большое желание познать, постичь истину во всей полноте; с детских лет у меня возникало по ее поводу множено вопросов, часть из которых осталась без ответа. Я чувствовал, что мой ум растет, готовясь вместить в себя целый мир знаний, ради постижения которых, он, как казалось, и был создан. В своих поисках и штудиях я шагнул далеко за пределы того, что доступно физическому восприятию. В конце концов я нашел Господа – ту Истину, которая объясняет и вмещает в себя все прочие истины, встретившиеся мне на протяжении моего паломничества. Однако, обнаружив ее, я понял, что не владею ничем, или почти ничем. Каждый день я ощущаю, как желание знать и понимать вырастает в стремление собрать в себя бесконечную Истину, Мир, обнимающий все, что существует на лоне Божественной тайны.

Бог дал мне любовь,– это жгучее слово я пишу всегда с бесконечным почтением—загадочную движущую силу, без которой моя творческая энергия, моя тяга те знаниям остались бы бесплодными; эту потребность посвятить все свое существо, все свои знания человеку или идее, которые я могу сформировать по своему образу и подобию; инстинктивное сознание, что «один я ничего не стою», одному мне ничего не сделать – лишь посвятив себя иному – а лучше всего, Высшему – существу, я полностью реализую свои способности к труду, творчеству, рождению себе подобных. Любовь, данная мне Богом, не может наскучить; будучи направлена к тому, кто мне ее даровал, она превосходит все, что есть на земле, и достойна любых жертв.

Сила и мужественность, изобилие энергии; восприимчивый и творческий ум; любовь-жизнь – все это дал мне Господь, когда создал меня человеком, когда, как говорит Библия, сотворил меня «по своему образу и подобию». И всем перечисленным свойствам надлежит беспрепятственно усиливаться и расти, пока из слабого существа я не превращусь в отдаленное, но все же реальное, подобие своего творца. Беспрепятственно! Приходит бедствие (как учит вера, а опыт подтверждает): сознательный динамизм моей удивительной жизненной энергии начинает разрушаться, крылья мои, так сказать, подрезаны прямо на взлете. Во мне зарождаются иные силы—чудовищное, искаженное подобие моей мужской энергии. Названия им «сластолюбие», «гордыня», «честолюбие» и «похоть»; Этот вид болезней проникает во все планы, на которых я, как человек, существую: в плоть, в разумную душу, в любящее сердце.

Милость Божья, дар творчества (как выражались отцы церкви) превращала меня в шедевр творения, уравновешенно сочетающий в себе красоту, силу и любовь—что по-прежнему восхищает нас в Христе, совершенном человеке, образце для всех человеческих существ. Первородный грех (позвольте мне вновь подчеркнуть, что моя вера в данном случае подкрепляется опытом) нарушил целостность этого шедевра. Однако Господь дал лекарство против греха– этой гнетущей человечество болезни. В данном кратком обзоре основных идей катехизиса я не берусь перечислить все аспекты этого нового Божьего дара—дара искупления. Аспекты Искупления неисчислимы, а кроме того, задача их систематизации мне не по плечу. Я затрону только один из них: когда Бог, через Иисуса Христа, исправил, обновил свое творение (об этом священник, служащий обедню, говорит во время дароприношения – et mirabilius reformasti [и еще чудесней преобразил]) он не нарушил природы тех даров, тех способностей человека, которым мы отдали дань восхищения в начале урока. No minuit, sed sacravit (He умалил, но освятил). Он ни в чем не ограничил человеческую натуру—он ее благословил. И все ее благие свойства мы обнаруживаем в Иисусе Христе: все силы и способности, не претерпевавшие ущерба, но обогащенные новым динамизмом, получившие благословение, облаченные средою святости в Христе, в христианах...

Христианин – он заключает в себе целый мир! Но, не пытаясь в одном туманном определении объять все, вы можете сказать, что, помимо прочего, христианин это муж, мощь и энергия которого облагорожены, подучили поддержку и благословение свыше, возможность действовать в среде святости, в той среде, что наблюдала рождение и расцвет добродетели совершенного человека – Спасителя вашего Иисуса Христа. Но вернемся к йоге!

Такое мировоззрение, делающее акцент на одном из четко определенных аспектов труда Творения и Искупления, знакомо и приверженцам христианской йоги, и, в еще большей степени, просто христианам. В течение веков, как нам известно, христианские философы склонялись, в основном, к спиритуализму.

Находясь под влиянием дуализма Платона, а еще больше Декарта (который противопоставлял, как антагонист, тело и душу и признавал возможность совершенства только за рациональным элементом), они полагали, что соприкосновение с божественным, приобщение к дарам (как творческому, так и искупительному) доступно лишь на уровне человеческого духа, свободной и разумной души. Совершенный христианин – это прежде всего человек «духовный», человек, живущий «по духу». «Цель религиозных устремлений, – говорит в этой связи доктор Гольдбруннер,– является спиритуализация. Телу объявлена война. Дуализм проявляется в разных формах, от открытой враждебности до тайной подозрительности. Аскетизм – это постоянное борение с плотью, подавление всех опасных сил природы, борьба со всем, что относится к сфере чувств. Лучший способ защиты – нападение, поэтому противодействие инстинктивной, низшей жизни тела выливалось в бичевания, посты и ночные бдения, с тем, чтобы принудить плоть к послушанию и повиновению». Таковы бывают проявления «фундаментального дуализма» между телом и душой, сопровождающие иной раз стремление очиститься от скверны и достичь святости.