Йога прозрения - [5]

Сатья – «смотреть в корень»

Сатья буквально означает «истина», и здесь подразумевается не просто правдивость, но и верное видение реальности. Каждый из нас более или менее представляет себе разницу между способностью «усматривать главное» и «скользить взглядом по поверхности». Как отмечает Бейтс, на физиологическом уровне острота зрения зависит от центральной фиксации взгляда. Прямой честный взгляд, как и в случае гневного взгляда, явление двустороннее: человек не только точно передает через глаза энергетический посыл, соответствующий его истинным чувствам, но и устанавливает ближайший контакт с объектом, благодаря которому суть вещей сама собой раскрывается перед его взором. Здесь также способность видения находится в соответствии с правильно организованным мышлением, ибо «привычный вывих мозгов», свойственный человеку лживому и подозрительному, искажает видение реальности в самом буквальном смысле. Человек, смотрящий на мир с открытыми глазами, замечает все вокруг с поразительной точностью, тогда как тот, кто «прячет глаза» из опасения выдать свои нечистые намерения, лишает самого себя адекватного видения ситуации. Взгляд исподлобья или искоса приводит в итоге к нарушению зрения.

В индийских логических системах распространен пример ошибки в умозаключении, когда человек в полумраке принимает веревку за змею, т. е. на самом деле видит перед собой именно змею, а не веревку. Как это происходит? Из чувства страха, порожденного нарушенным энергетическим восприятием окружающего мира. Человеку, конечно, в большей мере знакомы очертания спутанной веревки, нежели змеи, однако встреча с последней представляется событием более значимым, поэтому зрение «настроено» на то, чтобы видеть прежде всего силуэт змеи, а не веревки. Ведь принять веревку за змею не так страшно, а обратная ошибка может стоить жизни, и человек склонен перестраховываться. Однако все это выдает его неспособность чувствовать реальность и смотреть на вещи прямо, ведь страх заставляет в той или иной мере закрывать глаза или отводить взгляд. При более пристальном взгляде человек обнаруживает свою ошибку, то есть начинает видеть веревку на том же самом расстоянии, при том же самом освещении. Объективные условия остались прежними, но способность видеть улучшилась благодаря изменению внутреннего состояния.

Здесь также существует интересный феномен, когда человек подсознательно принимает плохое зрение как выгодное стратегическое действие, дабы вывести своих ближних на чистую воду. Ведь когда окружающим кажется, что вы многого не замечаете, они становятся намного раскованнее в своих действиях и не особенно стараются скрыть неблаговидные поступки. Прискорбно, но такой способ приспособления – попытка улучшить видение путем ухудшения зрения – довольно распространен, хотя вскрыть его психологические мотивы часто не только непросто, но и уже поздно. В «Панчатантре» встречается сюжет, где герой выбирает подобную тактику осознанно, но именно поэтому ему удается вовремя вернуться к нормальной жизни, не дожидаясь, пока зрение действительно ухудшится.

Жил в одном городе брахман с неверной женой. Каждое утро пекла она пироги для любовника, не жалея масла и сахара, и долгое время удавалось ей обманывать мужа. Наконец, тот пожелал знать, куда она носит все эти кушанья, и жена сказала: «Неподалеку есть святилище богини, где я совершаю ритуал жертвоприношения». Не сомневаясь, что муж наблюдает за ней, жена направилась к святилищу на сей раз, но прежде спустилась к реке, чтобы совершить омовение. Тем временем муж обогнал ее другой дорогой и притаился во тьме святилища. Вскоре жена предстала перед статуей богини и обратилась к ней с просьбой: «О благословенная! Сделай так, чтобы мой муж ослеп!» Тогда брахман произнес из-за статуи не своим голосом: «Коли будешь подносить ему каждый день пироги с маслом, словно самому Богу, тогда он ослепнет!» Жена принялась исполнять волю божию, и вскоре брахман пожаловался: «Дорогая, что-то я ничего не вижу!» Узнав об этом, любовник решил, что муж ему больше не страшен, и начал являться посреди бела дня, будто к себе домой, без приглашения. Наконец, брахман поймал их на месте преступления, избил любовника, а жену выгнал из дома.

УПРАЖНЕНИЕ

Встаньте или сядьте на некотором расстоянии от объекта, который вы желаете рассмотреть, а затем проделайте следующую серию изменений восприятия. Сначала расфокусируйте взгляд, чтобы в поле зрения попадало как можно большее пространство, и все объекты станут расплывчатыми. Затем наведите резкость взгляда на избранный объект, исключив из поля зрения все вокруг, и вы сразу почувствуете, насколько отчетливее стали его очертания. Чередуйте расфокусировку и центрацию зрения, упражняя мышцы глаз и согласуя их работу с осознанной командой разума. Кроме того, старайтесь «смотреть на вещи непредвзято», устраняя любые сравнительные суждения, которые непременно приведут к искажению видения любого объекта.

Астея – «глаза не завидущие»

«Глаза завидущие – руки загребущие…»

Русская поговорка

Астея буквально переводится как «не-воровство», но в это понятие вкладывается более широкий смысл: не присваивать чужое и даже «не зариться» на чужое. Эффект «бумеранга сглаза» хорошо объясняется теорией кармы, согласно которой всякий завистливый взгляд, брошенный искоса с пожеланием «чтоб тебе пусто было» непременно отыграется потерей собственного имущества. Свами Венкатешананда для профилактики такой распространенной болезни взгляда на вещи, как зависть, предлагает размышлять о субстанции вещей, из которой они все происходят, а потому принадлежат в действительности на глубинном уровне одинаково всем живым существам. Однако из этого видения сути бытия следует вовсе не «перераздел» имущества, а спокойное отношение к его естественному «неравному» распределению, ибо, как испокон века известно индийским мудрецам, люди не равны. Зависть нарушает видение обеих сторон – и тот, кто хочет присвоить чужое, и тот, кто обладает вожделенной для других вещью одинаково получают искаженное представление о ее реальности. До какой степени может дойти неспособность видеть вещи в истинном свете, когда взор замутнен вожделением, хорошо передано в одной истории из «Панчатантры».