Язык современных СМИ. Средства речевой агрессии - [35]

Речевая метафора в СМИ нередко служит средством экспрессивного, а значит, наиболее действенного выражения оценочного содержания, причем чаще негативного, что объясняется повышенным вниманием СМИ к неблагополучным сторонам общественной действительности. И это вполне понятно: задача СМИ – способствовать улучшению жизни общества, вскрывая имеющиеся недостатки. В условиях, когда выражение отрицательной оценки становится самоцелью автора, метафора может придать тексту то, что мы называем речевой агрессией. Рассмотрим и сопоставим следующие примеры.

(1) Он [кризис. – Авт.] выставил на всеобщее обозрение того уродца, которого нам в течение 15 лет рекламировали как дитя российских реформ. Дитя оказалось капиталистическим недорослем, к тому же жадным, ненасытным и вороватым (Аргументы и факты. 2009. № 9).

(2) Что они, Ходорковский и К, для нашего страны такого сделали. кроме того, что по-наглому обчистили ее? Разорвали, как хищники, по частям все ее природные богатства… И пируют теперь стаями, захлебываются чужой кровью (Нижегородская правда. 26.02.2005).

(3) Но эфа и удав с НТВ [о ведущих т/п «Школа злословия». – Авт.] продолжают по-прежнему ядовито жалить и душить телезрителя в своих объятиях, не расставаясь с изрядно полинявшей змеиной кожей (Литературная газета. 2005. № 4).

Мы выделили метафоры, выражающие негативную оценку. В тексте (1) эта оценка обращена на предмет собирательного характера – современную российскую экономику, включая и неопределенных лиц, активно ее формирующих. Слова, образующие метафору, относятся к нейтральной лексике и содержат оценочную сему уже в своем лексическом значении. Все это позволяет автору выразить негативную оценку открыто, достаточно категорично, но в то же время спокойно (в констатирующей тональности), так что говорить о речевой агрессивности в данном случае нет оснований. В тексте (2) оценивается социально-экономическая деятельность конкретного человека и людей, по мнению автора, подобных ему. Для этого автор привлекает образ кровожадного хищника, апеллируя таким образом не к разуму, а прежде всего к эмоциям адресата и тем отрицательным ассоциациям, которые с этим образом связаны. Текст оказывается перенасыщенным негативной риторикой: помимо развернутой метафоры здесь используется оценочное сравнение и просторечная оценочная лексика (по-наглому, обчистили), что и придает ему агрессивную воинственность: хищник, терзающий жертву, должен быть уничтожен. «Звериная» метафора представлена и в тексте (3), где автор оценивает уже совершенно конкретных людей – телеведущих. В метафорическом контексте употребляются названия и атрибуты опасных змей – животных, обычно вызывающих у людей страх и инстинктивное отвращение. Метафоры этого рода делают оценку не просто категоричной и экспрессивной, а оскорбительной.

В основу негативной метафоры может быть положено образное переосмысление внутренней формы слова (его этимологии). Например, автор статьи о телешоу «Бабий бунт» начинает свой материал таким образом:

Само слово «бунт» исходит от немецкого «Buncl», то есть «союз, объединение для выживания и достижения означенных целей». Короче — стая (Г. Кемоклидзе // Литературная газета. 2007. № 43).

Журналист сознательно идет на нарушение логики: «союз» и «стая» – это все-таки разные вещи, хотя в обоих случаях значимыми оказываются чувства, эмоции членов объединения, в поведении бунтующих, как и в поведении стаи, присутствует элемент стихийности. Но такая «трансформирующая» апелляция к ВФ позволяет журналисту сразу создать негативный образ агрессивных, озлобленных, подчиняющихся «темным инстинктам», а не разуму участниц шоу «Бабий бунт». Делая в дальнейшем «звериную» метафору развернутой, автор использует характерные слова и выражения: жертва, зафлажкованный самец, четверка коварных самок, стая без вожака (вожачки), оказался не по зубам дамской стае, кидается, набрасывается и др., закрепляя и усиливая отталкивающий образ женщины.

Исследователи отмечают активную эксплуатацию в текстах СМИ метафоры «войны», которая может вызвать эффект агрессии. Обратимся к следующему отрывку, где автор выражает оценку действиям некоего «мирового правительства» в связи с опасными «международными» эпидемиями:

Нынешняя тактика весьма схожа с экологической «шизофренизацией сознания» советского народа нитратами, сальмонеллезом, сероводородом и т. д. Союз развалили – принялись за планету. Сначала коровьим бешенством шандарахнули. Затем атипичного пневмонией грохнули по мозгам. Следом птичий грипп в атаку послали. Теперь свинючий громко хрюкает. Кошмарят без передышки (Комсомольская правда. 25.06–02.07.2009).

Выделенные слова и выражения представляют собой номинации ударов и военных действий, в контексте которых номинации болезней приобретают значение оружия или боевых соединений. Все вместе формирует образ коварного («шизофренизация сознания») и беспощадного противника, которым и является объект оценки. Снижению этого образа способствует просторечная, грубая окраска ряда слов и выражений (шандарахнули, грохнули по мозгам), жаргонизм