Язык небес - [3]

Кабинка продолжила свой головокружительный подъем, оставляя позади одну из нескольких стальных опор, что поднимались со скалистых утесов.

Малоун нервничал, и не столько из-за толпы, окружившей его. На вершине самого высокого немецкого пика его поджидали привидения. Он избегал этой встречи почти сорок лет. Таким, как он, решительно похоронившим свое прошлое, вовсе не стоит его с такой легкостью ворошить.

А сейчас он был здесь, и именно этим ему предстоит заняться.

Вибрация замедлилась, как только кабинка достигла вершины и остановилась на станции. Лыжники волной хлынули к другому подъемнику, который должен был доставить их к склонам и многочисленным шале. Малоун никогда не катался на лыжах и никогда не хотел этого делать.

Малоун направился к центру для посетителей, обозначенному на желтом плакате как Мюнхер-Хаус. Одну половину здания занимал ресторан, на другой разместились театр, закусочная, наблюдательный пункт, сувенирные лавки и метеорологическая станция. Коттон толкнул тонкие стеклянные двери и вышел на огороженную террасу. Бодрящий альпийский воздух уколол губы. Если верить Стефани Нелл, ее связной должен ждать его именно здесь. Сейчас Малоун был уверен только в том, что высота в десять тысяч футов над уровнем моря, несомненно, придавала их встрече повышенную конфиденциальность.

Цугшпице располагался на границе. Непрерывный ряд заснеженных вершин простирался на юг, к Австрии. На севере была видна долина в форме миски для супа, окруженная скалистыми горами. Дымка морозного тумана прикрывала немецкую деревушку Гармиш и ее соседа — Партенкирхен. Обе были спортивными мекками, и сюда приезжали не только лыжники, но и бобслеисты и керлингисты.

Впрочем, Малоун вообще избегал занятий спортом.

На пункте наблюдения было пусто, не считая пожилой супружеской пары и нескольких лыжников; они, очевидно, прервали катание, чтобы насладиться открывающимся видом. Коттон же пришел получить ответ на загадку, которая занимала его мысли с тех пор, как однажды в их дом пришел человек в форме и сообщил его матери, что ее муж мертв.

«Контакт с подводной лодкой был утерян 48 часов назад. Мы направили поисковые и спасательные корабли в Северную Атлантику. Они прочесали последние известные нам координаты. Обломки обнаружили 6 часов назад. Мы ничего не сообщали семьям до тех пор, пока не удостоверились, что в живых никого не осталось».

Его мать никогда не плакала — слезы не были ей свойственны. Но это вовсе не означало, что она не переживала случившееся; она была просто раздавлена горем. Прошли годы, прежде чем у него, подростка, появились вопросы. Он знал, что правительство сделало небольшое добавление к официальному отчету. Поступив на службу в военно-морской флот, Малоун попытался получить доступ к докладу следственной комиссии по расследованию гибели подводной лодки, но обнаружил, что доклад засекречен. Он сделал еще одну попытку, когда стал агентом Департамента юстиции — теперь у него были определенные полномочия, позволяющие изучать секретную документацию, — но опять получил отказ. Когда Гари, его пятнадцатилетний сын, провел у него все лето, появились новые вопросы. Гари никогда не видел своего деда, но хотел узнать больше, особенно как тот умер. В прессе освещали погружение «Блазека», военного корабля США, в ноябре 1971 года, и они прочли много старых докладов в Интернете. Их разговор разжег собственные сомнения Коттона — в достаточной степени, чтобы он наконец и сам начал действовать.

Малоун засунул руки в карманы парки и прошелся по террасе. Прямо напротив он заметил женщину. На ней был яркий горнолыжный костюм, черные волосы собраны в неаккуратный пучок; рядом с ней стояли лыжи. Не отрываясь, она наблюдала в одну из подзорных труб, закрепленных на ограде веранды. Он как будто случайно подошел к ней. Правило, выученное давным-давно: никогда не спеши, это может принести только неприятности.

— Восхитительный вид, — сказал он.

Женщина обернулась.

— Несомненно.

Ее лицо цвета корицы, четко очерченный рот и крылья носа, глаза — все говорило о средневосточном, а скорее египетском происхождении; так, во всяком случае, показалось Коттону.

— Я Коттон Малоун.

— Как вы узнали, что именно я нужна вам?

Он указал на коричневый конверт, лежавший у подзорной трубы, и улыбнулся.

— По-видимому, это не сверхсекретная миссия. Просто выполняете поручение?

— Вроде того. Я приехала покататься на лыжах. Недельный отпуск, в конце концов. Всегда хотела это сделать. Стефани спросила, могу ли я захватить это. — И она показала на конверт, а затем вернулась к осмотру окрестностей. — Не возражаете, если я закончу? Это стоит евро, а я хочу увидеть все, что возможно за эту сумму.

Она поворачивала подзорную трубу, изучая немецкую долину, простирающуюся на сотни миль вокруг.

— У вас есть имя? — спросил Малоун.

— Джессика, — ответила она, все еще не отрываясь от подзорной трубы.

Коттон уже решил взять конверт, но тут ее нога преградила ему путь.

— Не сразу. Стефани попросила убедиться в том, что вы должны осознать, что все долги оплачены и вы теперь в расчете.

В прошлом году он выручил своего старого начальника во Франции. Стефани Нелл сказала ему тогда, что чувствует себя обязанной и что в интересах Коттона использовать этот шанс по максимуму и с должным умом.