Язык небес - [167]

Форрест Малоун,

военно-морской флот

Соединенных Штатов.

17 ноября 1971 года.

Голос Малоуна задрожал, когда он прочитал последние четыре слова завещания своего отца. Да, его отцу было сложно их произнести. Фактически он не мог припомнить, чтобы отец ему когда-то говорил такое.

Но он это всегда знал.

Коттон посмотрел на тело отца. Лицо замерзло во времени. Прошло тридцать восемь лет. За это время Малоун вырос и превратился во взрослого мужчину. Поступил на службу в военно-морской флот, стал офицером, а затем агентом правительства Соединенных Штатов. И пока все это происходило, коммандер Форрест Малоун сидел здесь, на каменной скамье. И ждал.

Доротея, кажется, почувствовала его боль и мягко взяла его за руку. Он посмотрел на ее лицо и смог прочесть ее мысли.

— Мы нашли то, за чем приехали сюда, — сказала она.

Малоун видел это в ее глазах. Уверенность. Умиротворенность.

— Здесь ничего не осталось для меня, — продолжила Доротея. — Мой дед был нацистом. Мой отец был мечтателем, который жил в другом месте и времени. Он приехал сюда в поисках правды и с храбростью встретил свою смерть. Моя мать провела последние сорок лет, пытаясь занять его место, но все, что она смогла сделать, так это настроить меня и Кристл друг против друга. Даже сейчас и здесь. Она пыталась сохранить разногласия между нами и сделала это так успешно, что Кристл была убита из-за нее… — Доротея замолчала, но Малоун понял, что она уже приняла решение. — Когда умер Георг, то умерла и большая часть моей души. Я думала, что, сохранив богатство, я могу найти счастье, но это невозможно.

— Ты — последняя из Оберхаузеров.

— У нас плачевная доля.

— Ты можешь изменить ход вещей.

Доротея покачала головой:

— Чтобы сделать это, мне нужно послать пулю в голову матери.

Она повернулась и пошла к ступенькам. Коттон смотрел, как она уходила, со странной смесью уважения и презрения, так как знал, куда она направляется.

— Мы все же нашли то, что может изменить историю, — сказал он. — Кристл была права. Мир изменится.

Доротея, не оборачиваясь, бросила:

— Это меня не волнует. Все когда-то должно заканчиваться.

Ее ответ был окрашен болью, голос дрожал. Но она была права. Наступило время, когда все закончилось. Его карьера военного. Служба на правительство. Брак. Жизнь в Джорджии. Жизнь его отца.

А сейчас Доротея Линдауэр сделала свой последний выбор.

— Удачи тебе! — крикнул Коттон.

Доротея остановилась, повернулась и слабо улыбнулась ему.

— Bitte, Herr Malone…[56] — Она испустила долгий вздох и, кажется, решилась. — Мне нужно сделать это одной. Не мешайте мне.

— Я останусь здесь, — тихо проговорил Коттон.

Он смотрел, как она поднялась по ступенькам и пошла в город.

Коттон снова перевел взгляд на своего отца, в чьих мертвых глазах не отражался свет. Ему так много нужно было сказать. Он хотел рассказать отцу, что был хорошим сыном, хорошим офицером военно-морского флота, хорошим агентом и, как он думал, хорошим человеком. Его шесть раз награждали. Он не состоялся как муж, но работал над тем, чтобы быть хорошим отцом. Он хотел быть частью жизни Гари, всегда. Всю свою взрослую жизнь Коттон гадал, что же случилось с его отцом, представляя себе самое худшее. К сожалению, реальность оказалась ужаснее любого его предположения. Его мать провела много лет без сна — и так и не смогла попрощаться с любимым человеком. Она больше никогда так и не вышла замуж. Вместо этого мать все эти десятилетия лелеяла свое горе и всегда относилась к себе как к миссис Форрест Малоун.

Почему получалось так, что прошлое никак не заканчивалось?

Прозвучал выстрел, будто воздушный шарик лопнул под одеялом.

Малоун попытался представить эту сцену.

Доротея Линдауэр покончила жизнь самоубийством. Обычно считается, что суицид — результат слабого рассудка или опустошенного сердца. В данном случае это был единственный способ остановить семейное безумие. Коттон сомневался, что Изабель Оберхаузер поймет, что натворила. Ее муж, внук и дочери были мертвы.

Одиночество проникло в Коттона, как только он ощутил глубокую тишину гробницы. На ум пришло старое изречение мудрого человека. Простая правда из далеких времен.

Разрушающий свой дом унаследует ветер.

Глава 94

Вашингтон, округ Колумбия

22 декабря, суббота

16.15

Стефани Нелл вошла в Овальный кабинет. Дэнни Дэниелс встал и поприветствовал ее. Эдвин Дэвис и Диана Маккой уже сидели в креслах.

— Веселого Рождества, — весело сказал президент.

Стефани поздравила его в ответ. Он вытащил ее из Атланты вчера днем, выслав все тот же самолет секретной службы, который они с Дэвисом использовали примерно неделю назад, чтобы перебраться из Эшвилла в форт Ли.

Дэвис выглядел отлично. Царапины зажили, синяки сошли. На нем был строгий костюм с галстуком, он сидел с прямой спиной на мягком стуле; каменное выражение лица снова вернулось к нему. Стефани удалось мельком заглянуть в его сердце, и сейчас ей оставалось только гадать, представится ли ей еще одна возможность, чтобы узнать этого человека поближе. Эдвин Дэвис не выглядел как человек, которому нравится обнажать свою душу.

Дэниелс предложил Стефани стул рядом с Маккой.