Язычник - [2]
Владимир-язычник – понятен. Будучи слабым – бежал. Став сильным – напал. Не очень ясно, зачем он убил Ярополка. Все-таки брат… Но и этому можно найти объяснение. Например, чисто языческими правилами правопреемственности. Еще в античные времена царь был звеном между народом и богами. Если царь убит, значит, боги поддержали не его, а соперника. Закономерный вывод: убийца царя получает законное право на приоритет в общении с богами.
И – как следствие – на престол убитого. Понятно и логично искоренение христиан, разграбление и разрушение церквей. Победитель расправляется с побежденными, повышает собственное благосостояние и попутно выстраивает свою инфраструктуру управления. Собственную паутину власти. Жестокость тоже вполне естественна. Языческие боги любят человеческую кровь.
Однако крещение Руси происходит совсем в других условиях. Владимир уже не молодой и жадный завоеватель. Он – зрелый и опытный единовластный правитель. Самодержец. У него мощное войско, немалые средства и целая прорва наследников. У него надежные союзники и немалый авторитет. И он уже получил свою царевну. Константинополь не может ему диктовать, как именно следует крестить народ. Не те у них взаимоотношения. После фокуса с подменой кесаревны Владимир мог вообще пересмотреть условия соглашения. Он и пересмотрел их, когда занял Корсунь-Херсонес. Ему никто не мешал провести религиозную «реформу» плавно и постепенно. Как это делала его бабка Ольга. А Владимир взял да и порубил народных кумиров. В щепки. Демонстративно. Кумиров, которых сам же и поставил. А затем погнал свой народ к Святому Крещению копьями дружинников. Почему?
Три года назад я так и не нашел ответа на этот вопрос.
На какое-то время забыл о десятом веке. Писал «Утро судного дня» (демиургический сплав ближайшего будущего и совсем глубокого прошлого), переработал свой старый роман «Паника» – еще более крутой замес языческих мифов, животной похоти и первичного разрушительного начала, которому человек слабой души не то что не может – не хочет противиться…
Словом, я выбирал для работы менее острые темы. Отдыхал. Потому что писать вне живого исторического контекста намного легче.
В общем, я уклонялся от вызова, пока не почувствовал, что – пора. И рискнул. Не зная ответа на главный вопрос, не видя «живого» Владимира, я для начала просто реконструировал время и позволил героям (Владимир был лишь одним из них) действовать внутри исторического контекста. И лишь когда первая книга уже была на три четверти написана, я вдруг понял: моя дилогия о Владимире будет не историей князя, который крестил Русь. Это будут книги о том, как (словом и делом, огнем и железом) была проведена черта в человеческих душах. До – язычество. После – христианство. Подвиг Владимира, на мой взгляд, не в том, что он надел крестики на шеи людей. Многие из них носили кресты и раньше: для язычника лишний оберег – не в тягость. Многие из тогдашних христиан (в том числе и моих героев) были полухристианами-полуязычниками. Даже те, кто не приносил жертвы Сварогу и Велесу жили в языческом мире, и мир этот органично вписывался в их самосознание. Величие же князя Владимира Святославовича в том, что он сумел выйти из этого мира. Вышел сам и вынудил выйти из язычества свой народ. Народ, которому было вполне уютно в тени священного дуба и который вовсе не собирался эту тень покидать. Владимир не стал уговаривать своих людей обратиться к Свету. Он просто срубил дуб. Взял да и уничтожил родных и привычных старых богов. Физически. Всех, до кого смог дотянуться. Демонстративно и жестоко, как когда-то разрушал церкви и убивал христиан.
И следует помнить, что тот языческий мир, который разрушил Владимир, был его собственным миром. И Владимир уничтожил этот мир. Свой собственный. Так святой князь Владимир показал (действием, собственной жизнью): язычник не становится христианином. Он – перерождается. Владимир до крещения и Владимир после таинства – это совершенно разные люди. Он сам стал бессмертным доказательством того, что никакого единения христианства и языческих верований быть не может. Или – или. И любой из нас, кто крещен и верит, должен это понять. Или – снять крест и отправляться к неоязычникам резать кошек. Сначала – кошек…
Идет война. Она идет тысячи лет. Я не призываю вас, мои читатели, подняться в атаку. Я – не герой-полководец, я всего лишь писатель. Но я попробую показать вам воителя, стяжавшего в величайшей из войн славу, многажды превосходящую ту, что заслужил его отец, покорявший царства. Я попробую показать вам великого князя Владимира Святославовича. Его и тех, кто был с ним. И – против него…
Пролог
Сватовство
Стольный град Полоцк.
Лето 973 года от Рождества Христова.
Рогнеда, княжна полоцкая и единственная дочь князя полоцкого Роговолта, скривила нежный ротик. Лицо же сделала такое, будто ей предложили выйти замуж за мохноногого анчутку.
– Князь… – Пухлые губки княжны выговорили слово – будто сплюнули. – Наймит новгородский господин твой, а не князь!
Боярин и воевода Добрыня, политик и воин, умевший, не моргнув, принимать летящие стрелы кочевников, копья викингов и камни от буйного новгородского вече, дернул щекой, будто его хлестнули плетью.
Десятый век. Рождение Руси. Жестокий и удивительный мир. Мир, где слабый становится рабом, а сильный – жертвой сильнейшего. Мир, где главные дороги – речные и морские пути. За право контролировать их сражаются царства и империи. А еще – небольшие, но воинственные варяжские княжества, поставившие свои города на берегах рек, мимо которых не пройти ни к Дону, ни к Волге. И чтобы удержать свои земли, не дать врагам подмять под себя, разрушить, уничтожить, нужен был вождь, способный объединить и возглавить совсем юный союз варяжских князей и показать всем: хазарам, скандинавам, византийцам, печенегам: в мир пришла новая сила, с которую следует уважать.
«Какого ты рода?» Это первый вопрос, который задают незнакомцу в десятом веке. Отец, дед, прадед… Достоин ли ты их памяти? Достоин ли ты, их потомок, сесть за один стол с воинами? Достойно ли воинам идти за тобой? Можно ли с тобой родниться? Как бы ловко ты ни управлялся с оружием, как бы храбр ни был, без рода ты – никто. Сергей придумал, что отвечать на главный вопрос. Осталось лишь доказать: он – достоин.
Их земля – от вечной мерзлоты до теплого Черного моря. Скоро эту землю назовут Русью, но сейчас русь – это те, кто идет за великим князем-варягом. Вожди многих племен, предводители дружин и хирдов. Тот, кого когда-то звали Серегой Духаревым, а нынче – Вартиславом Дерзким, один из них. Близится день, когда его корабль станет частью варварского флота, бросившего вызов самой Византийской империи. Но чтобы пройти сквозь огонь, одной дерзости точно не хватит. Роман легендарной серии главного автора исторической фантастики. Александр Мазин – автор более трех десятков книг, изданных общим тиражом около 3 000 000 экземпляров.
Сергей Духарев – бывший десантник – и не думал, что обычная вечеринка с друзьями закончится для него в десятом веке.Русь. В Киеве – князь Игорь. В Полоцке – князь Рогволт. С севера просачиваются викинги, с юга напирают кочевники-печенеги.Время становления земли русской. Время перемен. Для Руси и для Сереги Духарева.Чужак и оболтус, избалованный цивилизацией, неожиданно проявляет настоящий мужской характер.Мир жестокий и беспощадный стал Сереге родным, в котором он по-настоящему ощутил вкус к жизни и обрел любимую женщину, друзей и даже родных.Сначала никто, потом скоморох, и, наконец, воин, завоевавший уважение варягов и ставший одним из них.
Придет время, и Тмутаракань станет частью Руси. Но сейчас захваченный русами князя Олега Киевского Самкерц-Таматарху удержать невозможно. Нескольким сотням русов и норманнов не устоять против тысячных армий. Вопрос лишь в том, кто первым сумеет ее захватить: византийцы или хазары. Бывший князь-воевода Сергей, а ныне княжий отрок Вартислав прекрасно это понимает. И упорно ищет ответ на вопрос: зачем Олегу понадобился Самкерц? Но сначала Сергею придется решить задачу «попроще»: как им всем выжить в надвигающейся битве титанов?
Десятый век. Становление Руси. Время легенд. Время героев.Это не фантастика. Это подлинный мир Истории. Мир жестокий, чужой и завораживающе прекрасный. Таким увидели бы его вы, если бы смогли заглянуть в прошлое.ВарягСергей Духарев не собирался заглядывать в прошлое. Просто однажды он проснулся там, в десятом веке, в мире, где у чужака только два варианта будущего: или раб или покойник.Сергей нашел третий путь.Место для битвыПоследний год княжения великого князя Игоря. Сергей Духарев – командир летучего отряда варягов-разведчиков в Диком Поле.
Финляндия в составе Российской Империи долгое время обладала огромной автономией. На памятнике Александру II в Хельсинки выбито «1863» – год, когда финский язык в Великом княжестве Финляндском стал официальным. Однако русификация начала XX в. вызвала небывалый взрыв антироссийских настроений, а в 1918 г. красные финны проиграли в Гражданской войне. Так закончилось столетие «русской истории» Финляндии… Эта книга впервые во всех деталях восстанавливает революционные события 1917 г. и боевые действия Гражданской войны в Финляндии.
Исторические приключения на экзотическом Востоке. Доблестные рыцари и воины ислама, прекрасные принцессы и загадочные города, орды кочевников и древние сокровища… Кормак Фицжоффри родился на земле, где балом правили насилие и кровь. Но он смог выжить. Странствующий воин, наемник и мститель. Немного у него друзей, и тот, кто причинит им вред, рискует не дожить до рассвета… Кормак хочет освободить своего суверена из лап врагов, и для этого ему нужно найти выкуп. Причем выкуп королевский. В этом ему может помочь местный царек-разбойник.
Не все продается и не все покупается в этом, даже потребительском обществе!
Япония, Исландия, Австралия, Мексика и Венгрия приглашают вас в онлайн-приключение! Почему Япония славится змеями, а в Исландии до сих пор верят в троллей? Что так притягивает туристов в Австралию, и почему в Мексике все балансируют на грани вымысла и реальности? Почему счастье стоит искать в Венгрии? 30 авторов, 53 истории совершенно не похожие друг на друга, приключения и любовь, поиски счастья и умиротворения, побег от прошлого и взгляд внутрь себя, – читайте обо всем этом в сборнике о путешествиях! Содержит нецензурную брань.
Роман-приключение о мото-путешествии в тибетский загадочный регион, которое состоялось в 2019 году. Экспедиция прошла по маршруту российского путешественника Гомбожаба Цыбикова в Тибет в начале 20 века. Цыбиков отправился в Тибет по заданию российского правительства под прикрытием буддиста-паломника. Гамбожаб сделал первые фотографии Тибета. Как изменился за 120 лет Тибет, и как поменялось его восприятие окружающими? «Так сложно свыкнуться с мыслью, что весь Тибет есть замысловатое переплетение реальности и вымысла».
Мы едим по нескольку раз в день, мы изобретаем новые блюда и совершенствуем способы приготовления старых, мы изучаем кулинарное искусство и пробуем кухню других стран и континентов, но при этом даже не обращаем внимания на то, как тесно история еды связана с историей цивилизации. Кажется, что и нет никакой связи и у еды нет никакой истории. На самом деле история есть – и еще какая! Наша еда эволюционировала, то есть развивалась вместе с нами. Между куском мяса, случайно упавшим в костер в незапамятные времена и современным стриплойном существует огромная разница, и в то же время между ними сквозь века и тысячелетия прослеживается родственная связь.
Последний год княжения великого князя Игоря. Сергей Духарев – командир летучего отряда варягов-разведчиков в Диком Поле. Хозары, печенеги, ромеи – все хотят сделать эти ковыльные степи своими. Одни – чтобы разбойничать, другие – чтобы торговать, третьи… Третьим, ромеям, все равно, кто будет владеть Степью. Лишь бы этот «кто-то» не угрожал Византии. Поэтому ромеи платят золотом, чтобы стравить русов и печенегов, венгров и хозар. Это выгодно кесарям, ведь это золото все равно вернется в Византию… если не потеряется по дороге.Воин не выбирает: сражаться ему или нет.
Сергей Духарев – воевода и наставник молодого князя Святослава, князя-воина, покорившего великую Хазарию и Булгарское царство, расширившего пределы Киевского княжества от Каспия до Черного моря. Равного ему полководца не рождалось со времен повелителя гуннов Атиллы…