Языческие шифры русских мифов. Боги, звери, птицы... - [8]

В двенадцати главах «отреченной» церковью книги, называемой «Чаровник», описывалось «двоенадесять опрометных лиц звериных или птичьих» [221; 264].

Птичье «перо» лингвистически соотносится с индоевропейским словом «per», что означает «чудо» [152]. Поэтому, вероятно, с каждым пернатым в мифах и сказках связывались чудеса. Но и поведению птиц уделялось значительное место в религиозных воззрениях прошлого. В античном сообществе существовала целая отрасль гадания по поведению птиц, и использовались специальные жрецы — таруспики.

Мифолог В.Н. Топоров трактует числа в мифопоэтических системах как «элементы особого числового кода, с помощью которого описываются мир, человек и сама система метаописания» И действительно, числа в мифопоэтических системах являлись элементами числовых кодов и записывались в иносказательном виде. Представляется, что шифрование в древнейшие эпохи астральной религии распространялись, вероятно, на все, что окружало человека и что было в нем самом. Достаточно быстрое расширение номенклатуры окружавших людей вещей, которые появлялись с эволюцией цивилизации, могло сказаться на числовых кодах, привести к их расширению или оставить что-то вне их рамок. Связь числа со словом, названием, которое это число выражало, косвенно может указывать на словесную шифрованность чисел у индоевропейцев, что показывает, например, находимое лингвистами [152] сходство латинских слов «потеп» («имя») и «numerus» («число»), которые имели взаимосвязь со словом «питеп» («божественная сила»), а также ирландским «пет» («небо»).

Лад или Ладон, по мнению некоторых исследователей, — славянский бог, который назначал дорогу солнцу, вытканную знаками зодиака. Он же поделил ход на 12 месяцев и 4 поры, а зверей и растения на роды и виды. Он устанавливал порядок на небе и земле, и в этом деле ему помогала его жена и сестра богиня благополучия и семейного согласия Лада. Некоторые авторы сопоставляют Лада и Ляда. Однако последнее ныне имеет некий недоброжелательный оттенок («на кой Ляд»), в то время как «Лады» на Руси произносились как идеал согласия. С Ладами, парой богов согласия и порядка, поделивших животный и растительный мир на роды и виды, по-видимому, были связаны и числовые шифры.

Обширные русские лесные пространства стали оазисом язычества, на котором сохранились пережившие тысячелетия жреческие, дохристианские знания. Особенное распространение получили они на территории Русского Севера. Устные сказания отражают коллективную память народа. Проведенный нами анализ ряда произведений русского фольклорного наследия, а слово «фольклор» буквально означает «народная мудрость», позволил найти заповедный живительный источник, в котором, по мнению автора, содержится древний шифровальный ключ и таятся разгадки некоторых тайн русских народных сказок, былин, песен, заговоров и т. д.

Приводимое произведение былинного творчества привлекло к себе внимание как песня-шутка. Его использовал в отредактированном сокращенном варианте выдающийся русский драматург А.Н. Островский при создании хора птиц в прологе пьесы «Снегурочка».

Представляем наиболее полный, а потому и наиболее авторитетный, вариант текста стихотворения-песни «Птицы и звери». Он был записан на Онеге (в районе Пудоги) А.Ф. Гильфердингом в 1871 г. со слов сказителя былин, слепого нищего крестьянина Ивана Фепонова [61].

Птицы и звери

Ай отчего-те зима да зачаласе,

Ай красное лето состоялось?

Зачалася зима да от мороза,

А и красно лето от солнца,

Ай богатая осень от лета.

И по тыя-то осени богатой

Вылетала малая птица,

А и малая птица певица,

Садилась в зелену садочку

А на тое на дерево калино,

А и начала пети, жупети,

Всякими она-me ясаками.

Ай услыхали руськие птичи,

Сбиралися стады они стадами,

Прилетали к зелену садочку,

Ай садились птичи рядами,

В одну сторону да головами;

А начали пети, жупети,

Заморскую птицу пытати:

— Ай малая птица-певица,

Скажи божью правду, не утайсе:

Кто у вас за морем больший,

Кто за Дунаечким меньшии?

А отвёт держит птица певица:

— Глупые вы руськие птичи!

А зачем же сюда прилетали,

Зачим про синё морё спрашали?

Все у нас за морем больший,

Все за Дунаечким меньшии.

Ай крестьяна у нас по деревням,

А десятски у нас по селеньям,

Ай старосты у нас по волостям,

Попы дьяки у нас по погостам,

Старцы игумны в монастырях,

Подьячие люди по присуствам,

А гости торговы по посадам.

Воеводы живут у нас по мызам,

Солдаты идут по походам,

Цари да царьствуют по царьствам.

А все ль-mo у нас по роботам.

А еще бы заДунаечким морем

Белый-от колпик был царик,

Белая колпица царица.

А гуси-ты намори бояра

Лебеди боярицкие жены.

Соловей при них веселый

Во всякие игры играёт,

Все ведь он бояр и спотешаёт.

Воробьи боярьски холопы,

Колья-жердьё да роботали,

Крестьянски конопля розбивали,

Оттого сыты пребывали.

А голубчик-от на мори попик,

Голубушка-та была попадьюшка,

Ай косачки дьячки церковны,

Тетёрки-ты дьяческия женки,

Кулик пономарь церковной.

А травник-от был протаможник.

А терпук-от был трапезник,

А канюк от был ведь человалъник,

Рябчик-от на мори стряпчей.

А ластушки красны девицы,

Утки да были молодицы,

Селезень гость торговой;

Ай по синему морю ведь он плаваёт,