Человек по имени Павел Дук опять задремал. Но больше он не видел себя на речном берегу, утопающем в цветах. Ему вспомнилось детство, школьный класс, где он сидел за партой, а рядом с ним — Кривоножка, которую перевели в их класс из другой школы и которая хромала на одну ногу, за что моментально получила соответствующее прозвище. Кривоножка наклонилась к нему и шептала на ухо, просила, чтобы он не прогонял её со своей парты — ей неприятно и горько. Между ними лежала открытая книга с каким-то текстом, он начал читать, но очнулся.
Мужчина вдруг понял: этот сон из далёкого прошлого вовсе не случаен. Он тогда в присутствии всего класса во всеуслышание заявил, что отказывается сидеть с Кривоножкой за одной партой. Она пересела на другую парту, около двери, которая у них считалась самой непрестижной, и сидела одна. Все бы ничего, но через некоторое время Кривоножка наглоталась барбитуратов, и ее не смогли откачать.
Он не отплатил добром тому, кто ему доверился. Мужчина мысленно пытался убедить себя: девушка сделала это вовсе не потому, что он прогнал её. Но тогда — почему? А если именно это стало последней каплей, и тонкая нить не выдержала напора жизненных сил и порвалась?
Неожиданно он почувствовал, что лифт тронулся и поплыл вниз. «Ну, вот и дождался, — мелькнула мысль. — Минута, и он будет свободен».
Действительно, кабина, так долго бывшая для него местом заключения, спускалась вниз, пока, наконец, не остановилась. Сработали механизмы и дверь открылась. В лицо ему ударил свет. Он начал вставать с колен, ему было трудно: тело налилось неимоверной слабостью, ноги дрожали, но он сделал усилие, и вот он уже поднялся и сделал шаг вперед. Мужчина был несколько удивлён, что никто его не встречает, нет никаких спасателей, аварийщиков или ещё кого-нибудь. Вообще нет никого, только свет впереди, и он с радостной улыбкой устремился к нему навстречу.
* * *
— Здесь, пожалуй, всё прозрачно, — сказал судебно-медицинский эксперт, обращаясь к оперативнику в гражданском и двум милиционерам в форме, которые выносили тело и накрывали его целлофаном, — смешанная экзогенно-циркуляторная подострая гипоксия. Редко, но случается, особенно при ишемической болезни, к тому же боязнь замкнутого пространства. Что интересно, в аналогичных случаях люди ведут себя по-разному: одни спокойно дожидаются, когда их освободят, даже спят, если пьяные, иногда, заметьте, что-то читают, иногда злятся на лифтёров, а одна женщина, помнится, за несколько часов поседела, мужчина в годах свихнулся и его сразу отправили в «дурку». Неясно одно: зачем воспринимать это всё так драматично и резать себе вены?
На улице с утра было сыро и пасмурно. Шёл дождь. Капли его попадали и под козырёк подъезда, где стояли несколько человек в ожидании спецмашины.
