Яйцо грифона - [20]

Мы обнаружили, что сердцебиение йога не замедляется, как мы ожидали, а, наоборот, становится чаще и чаще, достигая физического предела. Тогда начиналась сердечная фибрилляция. Он не задерживал сердцебиение, а разгонял его. Сердце не останавливалось, а входило в спазм.

После опыта я спросил, известны ли ему эти факты. Он не ответил, наше открытие явно не показалось ему особенно интересным.

– Ты хочешь сказать?..

– Беда шизофреников в том, что в их голове слишком многое происходит одновременно. Слишком много голосов. Слишком много мыслей. Они не могут сосредоточить внимание на одной мысли. Но было бы ошибкой считать их не способными на сложные рассуждения. Просто их мозг работает с такой производительностью, что они не могут мыслить связно.

Трансчип добавляет им еще один голос, но этот голос звучит громче и настойчивей других. Вот почему они его слушаются. Он прорывается сквозь шум, создает точку концентрации, служит основой, на которой кристаллизуются мысли.

Дистанционник открыл дверь конференц-зала в глубине административного туннеля. На столе выстроились в ряд восемь микросинтезаторов. Дистанционник добавил к ним девятый и вышел, заперев за собой дверь.

– Знаешь, – сказал Гюнтер, – неизвестно, нужны ли еще все эти предосторожности. Может, то, чем они нас отравили, уже ушло из воздуха. А может, оно и было не в воздухе, а в воде или еще в чем.

– Да нет, оно еще здесь, и более чем достаточно. Мы имеем дело с летучим шизомиметиком. Он должен держаться в воздухе до бесконечности.

– Шизомиметик? Это что за чертовщина? Размеренным безразличным тоном Кришна пояснил:

– Шизомиметик является стратегическим несмертельным оружием сильного психического воздействия. Оно не только выводит из строя подвергшихся его воздействию, но и непропорционально увеличивает нагрузку на людские ресурсы и материальное обеспечение противника, вынужденного заботиться о затронутых его применением. Шизомиметик деморализует тех, кто наблюдает пораженных, и еще более – тех, кто о них заботится. Таким образом, это оружие дает большие стратегические преимущества.

Кришна словно зачитывал рабочую инструкцию. Гюнтер обдумал услышанное.

– Значит, ты не по ошибке созывал собрание через чипы? Ты знал, что это сработает. Знал, что они повинуются голосу, звучащему у них в голове?

– Да.

– Это дерьмо сварганили здесь, в Центре, так? Об этом тебе не положено было говорить?

– В том числе.

Гюнтер отключил установку и сбросил окуляры.

– Черт бы тебя побрал, Кришна! Черт бы тебя побрал в самый ад, гнусный идиот!

Кришна, оторвавшись от работы, непонимающе взглянул на него.

– Я что-то не так сказал?

– Нет! Ты сказал все правильно – ты просто свел с ума четыре тысячи человек, чтоб тебя! Да очнись же и посмотри, что натворили ваши маньяки с их военными разработками!

– Это была не военная разработка, – сдержанно возразил Кришна, проводя длинную кривую на своей схеме. – Но если чистая наука финансируется военными, военные находят военное применение ее результатам. Так уж устроен мир.

– Какая разница. Это случилось, и вы виноваты! Теперь Кришна совсем отложил свой ПК и заговорил с несвойственной ему горячностью:

– Гюнтер, нам нужны были эти данные! Ты понимаешь, что мы пытаемся справиться с технологической цивилизацией с помощью мозга, сформировавшегося в неолите? Я говорю совершенно серьезно. Мы замкнуты в древней программе охотников-собирателей, а она больше не годится. Ты посмотри, что происходит на Земле. Они по пояс увязли в войне, которую никто не собирался начинать, которую никто не желает вести, и пятьдесят на пятьдесят, что ее никто не сумеет прекратить. Это надо изменить. Над этим мы и работали: над укрощением человеческого мозга. Мы хотели взнуздать его. Запрячь его.

Да, Гюнтер, наши исследования обратились против нас, но что значит еще одно оружие, когда его и так много? Не подвернись им нейропрограммирование, они нашли бы что-нибудь другое. Горчичный газ или плутониевую пыль. Если на то пошло, они могли просто пробить дыру в куполе и оставить нас всех задыхаться.

– Это все дерьмовые самооправдания, Кришна. Нет прошения тому, что вы сделали.

Негромко, но с огромной убежденностью Кришна ответил:

– Что бы ты ни сказал, я уверен, что наша работа – самая важная из всех, возможных на сегодняшний день. Мы должны взять власть над чудовищами, живущими в наших черепах.

Мы должны научиться мыслить по-другому. – Он понурился. – Жаль только, что нам не удастся измениться, если мы не выживем. А чтобы выжить, мы должны сперва измениться. Дальше они работали молча.

Гюнтер проснулся от беспокойного сна и обнаружил, что проспал только половину отведенного времени. Лиза храпела. Стараясь не разбудить ее, он натянул одежду и босиком прошлепал из ниши по коридору. В общей комнате горел свет и слышались голоса.

Когда он вошел, Екатерина подняла голову. Она побледнела и осунулась. Под глазами виднелись бледные круги. Она была одна.

– О, привет. А я как раз беседовала с КУП. – Она мысленно отключила ПК. – Садись.

Гюнтер подтянул стул и ссутулился над столом. Чтобы вздохнуть, сидя напротив нее, требовалось небольшое, но ощутимое усилие.