Явление чувств - [8]
Болезнь моя не ушла с выздоровлением тела. Порой возвращался ночной призрак, чтобы утолить неясное томление во мне. Но и его растворило время. Зато время лелеяло и взращивало другое ответвление болезни. Я не на шутку сторонился девочек и женщин. Я избегал разговоров с ними. Я боялся смотреть на них. Я прятался от них, в прямом смысле. Из-за них мне опостылела школа. Иногда я ненавидел их, хотя ненависть была вообще не свойственна моей натуре. Стыдно признаться, но однажды в школьном гардеробе (в раздевалке, как мы тогда говорили) я толкнул девочку, одноклассницу. Её звали Соня, Малей Соня. Мы снимали с крючков свои пальто, и она случайно коснулась ладонью моей руки. И я... почувствовал её ладонь, её девичью ладонь... В ней... была нежность, какая-то особая, непостижимая нежность. Пожалуй, выражусь иначе, и вы поймёте, о чём я. В её ладони было тепло... созревающей самки. В её ладони было всё её тело, всё её девичье, самочье тело. Это случилось вдруг, и что-то во мне возмутилось, разозлилось даже. И я пихнул её. Она упала, и тут я увидел её лицо, её губы, набухшие, поддавшиеся обиде. И мне захотелось поцеловать её... в эти размякшие губы. Я испугался этого, сорвал пальто и поспешил прочь.
Не знаю, странно это или вовсе нет, но лишь на двух лиц не распространялось моё, так сказать, преломлённое восприятие женщины: маму и тётю Женю. Не знаю я, и чем и где заканчиваются подобные истории. Меня исцелил... кто бы вы думали?.. Да-да, тётя Женя.
Стукнуло мне тогда семнадцать. Уж не ведаю, чья это была затея. Мама видела всё, я имею в виду мои странности, а, следовательно, в курсе была и тётя Женя.
Был вечер. Мамы не было дома. Папа слишком надолго задержался в очередной командировке и уже давно жил с другой женщиной. Я читал. К тому времени у меня выработалась привычка засыпать с книгой. A тётя Женя не оставила своей – заботиться о нас с мамой и просто быть доброй. Тётя Женя вошла, предуведомив меня о своём появлении стуком в дверь (ведь я уже вырос), осторожно придвинула стул к кровати и, молча посидев подле меня с минуту, сказала буквально следующее: "Дружочек, ты становишься мужчиной, и, чтобы всё было хорошо, разреши мне – я очень прошу тебя o6 этом – побыть сегодня твоей женщиной". Я промолчал, но не оттого, что согласие не требовало слов, – меня просто взяла оторопь, так не увязывались эти слова с моей, прошу прощения, неполноценностью.
Тётя Женя поднялась со стула и погасила свет. Что-то слышно порхнуло, обдавая меня дурманным ароматом жасмина, и тёплое женское тело оказалось рядом и задышало на меня своим особым, возбуждающим духом. Отвечая на этот зов, каждая клеточка моей плоти задрожала, вернувшись своей плотской памятью на пять лет назад. "Обними меня", – прошептали её губы близко-близко. Мои руки, позабыв девственный стыд, подчинились её команде. "Поцелуй"... Я безотчётно упивался. Секунды. Вдруг там, внизу, под животом, я ощутил какой-то перевёртыш, что-то переходящее из мучительного в сладостное и наоборот. Сознание поплыло. Я откинулся на подушку. "Всё хорошо. Так и должно быть, – пробудил меня родной голос. – Отдохни"...
Через полчаса было блаженство, которого я никогда не забуду. Перед тем как забыться, я прошептал то, о чём мечтал всегда: "Женечка!""
В купе воцарилось молчание. Оно по праву заняло место после точки, поставленной рассказчиком и размноженной стуком колёс до монотонного многоточия. Оно будет длиться до конца пути и оборвётся лишь с последним непререкаемым чугунным тычком.
По обоюдному молчаливому согласию сторон пространство, вдохнувшее воздух коммуналки, позволило остаться ещё одному молчаливому попутчику, точнее, попутчице. На ней был голубой халат, облюбованный розовыми пионами, разинувшими в изумлении от услышанного свои рты, рты, рты...
История четвёртая
Другая
Космос радовался и тревожился. Он впитывал ещё одну мелодию любви. И, очаровываясь ею, делился своим восторгом с теми, кто провожает падающие в ночи звёзды. И, волнуя эфир тысячекратным эхом, дарил им эту мелодию, одну из миллионов, блуждающих в бесконечности.
Космос радовался и тревожился. Он улавливал историю любви, доносившуюся с планеты Земля, из сиротливого северного городка, из окна крошечной пятиэтажки, потерявшейся среди подобных ей.
– Лидочка. Лилия моя. Мне так хорошо с тобой... Отпускаю тебя до завтра.
– До послезавтра. Пора. Пойду.
Дверь за Лидой закрылась, и она осталась одна. И ступеньки повели её вниз... Что с твоим лицом, Лидочка? Что с твоими глазами, лилия? Неужели виноваты эти тусклые стены и эта серая лестница? Неужели это они обесцветили твои нежно-небесные глаза и затуманили мраком ласковый румянец твоих щёк?
Вот чьи-то шаги внизу. Они поднимаются. Ты напугана? Ты смущена? Шаги... выше... выше... Смешались с твоими. Оторвались. Отдалились. И умолкли, прихлопнутые какой-то дверью. A ты? Лида остановилась и осмотрела себя, будто желая найти и стряхнуть с себя, нет, со своего тела, со своего нагого тела, тень от этого прилипчивого взгляда, пронесённого этими шумными шагами. Для чего придуманы тени от взглядов? Чтобы выковыривать плевок из слов, вонь из воздуха, блядь из чулок, дырку из сущего?.. Сейчас ты выскочишь на улицу. И эта чужая улица встретит тебя множеством таких же взглядов и оставит на твоём нагом теле множество таких же теней. Чуждые взгляды. Чуждые тени. Но разве может приветливая летняя улица...
В пространстве перед тобой разлом. В нём – чернота. Она и пугает, и манит тебя. Шагнёшь внутрь? Главный герой романа и его друг, движимые страстным желанием разгадать тайную запись в дневнике умершего при странных обстоятельствах учёного, сделали шаг навстречу неведомому.Всё началось с того, что Дэниел Бертроудж, студент университета, в первый день летних каникул случайно попал на выставку загадочного художника Феликса Торнтона. Странный мир, изображённый на картинах, что-то неуловимое, но как будто знакомое притянуло молодого человека, завладело его душой.
Петер Хениш (р. 1943) — австрийский писатель, историк и психолог, один из создателей литературного журнала «Веспеннест» (1969). С 1975 г. основатель, певец и автор текстов нескольких музыкальных групп. Автор полутора десятков книг, на русском языке издается впервые.Роман «Маленькая фигурка моего отца» (1975), в основе которого подлинная история отца писателя, знаменитого фоторепортера Третьего рейха, — книга о том, что мы выбираем и чего не можем выбирать, об искусстве и ремесле, о судьбе художника и маленького человека в водовороте истории XX века.
15 января 1979 года младший проходчик Львовской железной дороги Иван Недбайло осматривал пути на участке Чоп-Западная граница СССР. Не доходя до столба с цифрой 28, проходчик обнаружил на рельсах труп собаки и не замедленно вызвал милицию. Судебно-медицинская экспертиза установила, что собака умерла свой смертью, так как знаков насилия на ее теле обнаружено не было.
Восточная Анатолия. Место, где свято чтут традиции предков. Здесь произошло страшное – над Мерьем было совершено насилие. И что еще ужаснее – по местным законам чести девушка должна совершить самоубийство, чтобы смыть позор с семьи. Ей всего пятнадцать лет, и она хочет жить. «Бог рождает женщинами только тех, кого хочет покарать», – думает Мерьем. Ее дядя поручает своему сыну Джемалю отвезти Мерьем подальше от дома, в Стамбул, и там убить. В этой истории каждый герой столкнется с мучительным выбором: следовать традициям или здравому смыслу, покориться судьбе или до конца бороться за свое счастье.
Взглянуть на жизнь человека «нечеловеческими» глазами… Узнать, что такое «человек», и действительно ли человеческий социум идет в нужном направлении… Думаете трудно? Нет! Ведь наша жизнь — игра! Игра с юмором, иронией и безграничным интересом ко всему новому!
Елена Девос – профессиональный журналист, поэт и литературовед. Героиня ее романа «Уроки русского», вдохновившись примером Фани Паскаль, подруги Людвига Витгенштейна, жившей в Кембридже в 30-х годах ХХ века, решила преподавать русский язык иностранцам. Но преподавать не нудно и скучно, а весело и с огоньком, чтобы в процессе преподавания передать саму русскую культуру и получше узнать тех, кто никогда не читал Достоевского в оригинале. Каждый ученик – это целая вселенная, целая жизнь, полная подъемов и падений. Безумно популярный сегодня формат fun education – когда люди за короткое время учатся новой профессии или просто новому знанию о чем-то – преподнесен автором как новая жизненная философия.
Православный священник решил открыть двери своего дома всем нуждающимся. Много лет там жили несчастные. Он любил их по мере сил и всем обеспечивал, старался всегда поступать по-евангельски. Цепь гонений не смогла разрушить этот дом и храм. Но оказалось, что разрушение таилось внутри дома. Матушка, внешне поддерживая супруга, скрыто и люто ненавидела его и всё, что он делал, а также всех кто жил в этом доме. Ненависть разъедала её душу, пока не произошёл взрыв.