Явился паук - [32]

— Деймон, — позвал я сына, — подойди к двери и вели репортерам убираться. Скажи им: «Джек, поди прогуляйся!» Скажи, пусть сматываются. Понял?

— Ага, скажу: уматывайте! — обрадовался Деймон.

Я улыбнулся, чтобы дети поняли: отец не падает духом. Джанель тоже разулыбалась и повисла на руке брата. Я начал одеваться. Что-то надвигается — это чувствовалось.

Я пошел к двери с намерением поговорить с газетчиками. Я не удосужился обуться и надеть рубашку — в голове гудел боевой клич Тарзана — Айяааайяааайяаа!

— Здорово, ребята, славное выдалось утречко! — приветствовал я толпу, представ перед ними в одних пижамных штанах. — Кто-нибудь желает еще кофе или булочек?

— Детектив Кросс, Кэтрин Роуз и Томас Данн считают вас виновным в том, что произошло во Флориде. Вчера мистер Данн снова заявил об этом!

Мне бесплатно сообщали свежие утренние новости: на этой неделе я — основной мальчик для порки.

— Понимаю, что Данны разочарованы результатами операции во Флориде, — пояснил я ровным тоном. — Продолжайте кидать стаканчики от кофе прямо на газон, я потом уберу.

— Значит, вы согласны, что допустили ошибку? — настаивал кто-то.

— Передали деньги, даже не увидев предварительно Мэгги Роуз?

— Нет, не так. Во Флориде и Южной Каролине у меня не было выбора. Единственное, что я мог сделать, — это вообще отказаться от контакта. Когда на вас надеты наручники и направлено дуло пистолета, а подмога запаздывает, то преимущества, ясное дело, не на вашей стороне.

Но журналисты не услыхали ни слова из моей речи.

— Детектив, у нас имеется информация, что идея первоначально выплатить выкуп принадлежит вам! — прокричал один из них.

— Для чего вы пришли сюда и устроили пикник на моем газоне? — ответил я вопросом на всю эту чушь. — Зачем пугаете моих детей и беспокоите соседей? Мне плевать, что вы там насочиняете обо мне, но я вам вот что скажу: вы понятия не имеете о том, что происходит! Подобным поведением вы навлекаете опасность на девочку Даннов!

— А Мэгги Роуз Данн жива? — прокричал кто-то.

Я повернулся к ним спиной и вернулся в дом. Надеюсь, урок пошел им на пользу и до них дошло, что нельзя нарушать чужой покой.

— Эй, дядя Арахис! Как поживаешь?

В то же утро меня снова начали окликать из толпы — на сей раз это была разношерстная публика, стоящая в очереди в три ряда на 12-й улице напротив церкви Св. Антония. Это были голодные и замерзшие люди, их шеи не оттягивали дорогие «Лейки» или «Никоны».

— Дядь, а я тебя по телику видел! Ты что, кинозвезда у нас?

— Ну, еще бы! А ты как думал?

Последние годы мы с Сэмпсоном частенько наведывались в бесплатную столовую при церкви Св. Антония — не реже двух-трех раз в неделю. Началось это из-за Марии, которая много делала для прихожан. После ее смерти я продолжал их навещать с эгоистической целью: это помогало мне самоутверждаться. Сэмпсон приветствует людей у входа и забирает пронумерованные талоны, а еще сдерживает возможные беспорядки. Моя обязанность — поддерживать порядок внутри столовой, отсюда и прозвище — дядя Арахис. Шеф-повар Джимми Мур свято верует в питательные свойства арахисового масла, поэтому все желающие, помимо обеда, состоящего из рогаликов, овощей, мяса или рыбы и десерта впридачу, могут получить целую чашку божественного масла. Ежедневно.

— Эй, дяденька Арахис! Какое сегодня масло для нас? «Скиппи» или «Питер Пэн»?

Улыбаюсь знакомым лицам в толпе, вдыхая тяжелый аромат немытых тел и перегара:

— Что в меню — точно не знаю.

Завсегдатаи помнят нас с Сэмпсоном, большинство знает, что мы из полиции. Некоторым даже известно, что я вроде как духовник, поскольку я иногда консультирую возле кухни в вагончике с надписью: «На Бога надейся, а сам не плошай. Давай заходи».

У Джимми Мура милая симпатичная благотворительная столовая. По его мнению, в восточной части города она — самая большая, поскольку в день мы выдаем около одиннадцати тысяч обедов. Открывается в десять пятнадцать, закрывается в двенадцать тридцать, но если опоздаешь хоть на минуту — останешься голодным. В программе церкви Св. Антония большую роль играет дисциплина. Вход воспрещен для пьяных и находящихся под действием наркотиков. За столом нужно вести себя культурно и успеть поесть за десять минут: ведь на улице мерзнут такие же голодные. Обслуживающий персонал, состоящий в основном из добровольцев, хорошо вышколен: обращается с гостями любезно, без лишних вопросов, называет их «мисс» или «мистер». Среди новеньких, работающих на раздаче блюд, регулярно проводятся «проверки на улыбку».

В полдень с улицы раздался какой-то шум, крики, брань. Я услышал вопль Сэмпсона: «Алекс, сюда!»

Я выскочил — и немедленно все понял. Кулаки тут же сжались, превратившись в чугунные молоты. Чертовы журналисты опять нашли меня. Парочка проворных операторов снимала людей из очереди, не спрашивая их согласия. Тем, понятно, не нравилось — люди хотят сохранить самоуважение и не желают, чтобы их показывали по телевидению стоящими в очереди за тарелкой супа.

Джимми Мур, суровый грубоватый ирландец, когда-то работал с нами в полиции. Он уже выскочил на улицу и орал там громче всех.

— Сучьи дети, поганцы вонючие! — вдруг услышал я собственный вопль. — Катитесь к чертовой матери! Вас сюда никто не звал! Оставьте людей в покое, дайте им поесть по-человечески!