Ястреб в огне - [37]

- У меня бы спросил... хотя мы и не разговаривали почти. Брат, генный материал общий - это вообще нормально, что мы такие разные?

- Да, конечно. Согласно моей карте, у меня трое родственников - две сестры, и брат в Москве. - Сказал Клод. - И я никого из них не знаю. Это просто гены... и слова из того времени, когда ими обозначали действительно близких людей.

- Вот и я о том... Выходит, мы и знакомы с ним толком не были. А он ни записки не оставил, ничего. Возвращаюсь, а мне говорят - привет, а Джино твой там, вниз спрыгнул. Ваш старший, этот, у которого лица нет, вообще назвал это самоубийством. Дескать, они самоубийства особо не расследуют, мало ли что может у предсказателя в голове случиться... замкнуло и все. Теперь и меня проверять будут, нет ли в карте пятен. Не нужно ли нашу фамилию из генного фонда выкинуть... Просто так, на всякий случай, чтобы сильно вниз не прыгали. Хотя, если выкинут - то переживу, не гордый...

- Главное, чтобы девушки любили...

- А то. Одного не могу понять - если он вниз так хотел, что же он в десант не пошел, а?

- Может, не хотел убивать?

- Кого?

- На твоем «Серафе» кровь, ты знаешь?

- Плохо почистили?

- Чья?

- Мало ли, было несколько моментов. Хорошо, что мы этим обезьянам настоящего оружия не даем.

- Проблема в том, что это не обезьяны, а люди.

- Люди? Хорошо ты не видел, что там эти «люди» друг с другом вытворяют.

- А что мы делаем с ними? Об этом ты задумывался? - Клод в упор посмотрел на Альмейде, но тот не поднял глаз, по-прежнему буравя взглядом пол. - Хотя зачем тебе... Думаю, Джино пошел вниз, чтобы помочь им.

- Мы им помогаем...

- Не так, как мы! Пошел, чтобы рассказать, или научить... только поторопился. Если бы замедлители радиационного поражения не сработали, он бы умер в первые шесть дней. А так протянул почти два месяца... триумф биохимии.

- Пойду я. - Мрачно сказал Альмейде. - А то тебя можно и до карцера дослушаться.

- А ты знаешь, что там, внизу, слова «брат», «отец», «мать» все еще что-то значат? Больше, чем просто отметки в документах или фамилии, данные при выходе из родильного бокса?

- Уже и так болтают, что ты слегка не в себе, с тех пор, как перебрался к нам, на низкую орбиту. Ты бы не перегибал палку.

- Думаешь, за разговор со мной тебя могут арестовать? - Клод улыбнулся. - Наверное, мне стоит чаще бывать здесь, в ангарах, и больше слушать.

- Вот-вот. - Десантник встал. - Приходи, сегодня в блоке «Д» вечеринка будет, курсантки со старших курсов. Загляни, чтобы не думали, что ты приведение из вакуума.

- Приду. Слушай, давно хотел спросить...

- Давай.

- Вы же довольно долго были внизу, не меньше недели каждый?

- Так и есть.

- И ты не раз бывал на поверхности, там, в районе старой Атланты.

- Не в ней самой, а рядом, ты знаешь...

- Да, объект четыре. Там, на поверхности, у тебя никогда не возникало ощущения, что с тобой хотят заговорить, и не могут?

- В смысле, радио? Так мы и говорили...

- Нет, такого ощущения, вроде.... - Предсказатель щелкнул пальцами, пытаясь подобрать слова. - Как если бы кто-то кричал тебе, находясь за стеклом? И ты знал, что тебе кричат, но звуков не слышал?

Десантник настороженно глянул на него и покачал головой.

- Бред. И я тебе так скажу - если бы кто из ребят такое почувствовал, да еще и признался в этом - заработал бы красную отметку в деле до конца жизни. Так что не задавай таких вопросов. Приходи на вечеринку, переключишься, я же знаю, у вас там, в паутине, напряжение не меньше нашего...

- Да. - Легко согласился Клод. - Тогда до вечера.

- А ты?

- Еще тут посижу, мне подумать нужно.

Шаги десантника быстро затихли, утонув в мягком пластике и потерявшись в перекличке техников, занимающих места у диагностических мониторов. Перерыв в работе заканчивался, и краны, удерживающие штурмовые доспехи, пришли в движение, перемещая их в консервационные боксы.

Клод замер, вслушиваясь в лязг механизмов и шипение гидравлики, боясь спугнуть нечто, медленно складывающееся на границе его сознания.

Пророчество.

Смерть Джино и разговор с его братом привели маркеры в движение. Не только видимые на поверхности, но и другие, которые Клод недавно научился различать вокруг, на орбите. События внизу отражали события наверху, сплетаясь в вертикальную сеть последствий, размеры которой даже Предсказатель боялся себе представить.

Но пророчество рождалось само по себе, и сделать с этим он уже ничего не мог.

- Не чувствуешь? - Беззвучно прошептал Клод, прежде, чем видение будущего вспыхнуло в его сознании, подобно термоядерной бомбе. - А почему же тогда чувствую я?

I.

Черные листья медленно распускались в горячей воде.

Мириам обхватила прозрачный стакан ладонями, осторожно, чтобы не обжечься. Такой чай она видела впервые. Тот, что продавали на фермы, измельчался мелко, почти в труху, и обладал терпким, горьким вкусом. Она знала, что его привозят с юга, из-за края пустыни, где он растет в изобилии.

Откуда мог взяться другой чай, с большими, черными листьями и резким запахом, она не знала.

Наверное, об этом можно было спросить у Би, или Арго. Гладиатор отказался от чая, предложенного шерифом, и рассматривал карту города, висящую на стене. В его присутствии кабинет шерифа казался куда меньше, чем на самом деле. С наступлением темноты зажглась всего пара ламп, и большая часть зала - оружейные шкафы, большой стол, стулья за ним - терялись в темноте и выступали смутными очертаниями.