Ястреб в огне - [2]

- Но я краем уха слышал. Еще две группы должно быть, или даже три - те, что с базы в Яме пойдут. Там большая база, и они сами по себе...

Хлопнул игольник и Финк замолчал. Квин, зажав уши руками и опустившись на корточки, наблюдал, как тот покачивается, а затем мягко оседает на мостовую. Давление стало сильнее, словно шепот, на самой грани слышимости, сдавливал голову с двух сторон. Высокий наемник пытался прицелиться в незнакомца, стоящего совсем рядом, но что-то явно мешало ему. Игольник, отблескивая в свете звезд, плясал, словно рыба в канале, не дающаяся в руки незадачливому рыбаку.

- Значит, вас больше? - Снова прозвучал шепот. - Я исправлю это.

- А... иди к черту! - Ответил высокий наемник. Игольник в его руках неожиданно повернулся, и в темноте раздался еще один хлопок.

Квин не услышал, как тот упал. Незнакомец смотрел теперь прямо на него, каким-то невозможным образом он видел в темноте его лицо, обезображенное металлическими осколками, врастающими в кожу.

- Я... не знал. - Сказал Квин, отвечая на безмолвный вопрос. - Кредиты, работа... купить еды.

- Сестра. - Ответил шепот, озвучивая его мысли. - Сестра больна, нужны лекарства, больше никого. Комната, дом, тепло. Не хочу быть здесь, хочу домой.

- Да. - Согласился Квин и заплакал.

- Беги. - Сказала сломанная маска.

И Квин побежал.

I.

- Ты видел Бога?

- Где?

- На небе. Ты же был на небе, ты должен был увидеть Бога.

- Небо - это тонкая оболочка, за которой лежит холодная пустота. Там нет жизни, и воздуха. Люди строят там особые дома, из металла, и обогревают их изнутри. Много таких домов складываются в небесные города, парящие над особыми точками на Земле.

В коридоре на втором этаже не горел свет, но шепот разносился далеко. Мириам отлично слышала оба голоса, присев на верхней ступеньке лестницы. Не то, чтобы она собиралась подслушивать - скорее во всем были виноваты несколько стаканов молока, выпитых перед сном, заставивших ее проснуться в час ночи, и спуститься в альков, на первом этаже. А проигнорировать стук в дверь, которым Таня пыталась добудиться Джино, она просто не могла.

- То есть Бога там точно нет?

- В пустоте - нет. Но те из нас, кто верит в него, считают, что он находится во всем - в свете, воздухе, воде, в самом пространстве и каждом из нас. Например в тебе...

- Во мне?

- Ну конечно. Если его нет в детях, то значит он точно не существует... - Джино рассмеялся. - Так говорила учительница, в младшей школе.

- Твоя мама?

- Нет, учительница. Мы рождаемся не так, как вы, а в специальной машине. А потом детей воспитывают всех вместе, сначала в яслях, потом в школах...

- Машина делает детей?

- Ну да, можно и так сказать.

- И у тебя не было мамы?

- Получается, что нет.

- Это плохо. Слушай, но если Бог есть во всем, то он есть и в тебе?

- Ну... наверное.

- Почему же ты тогда так болеешь?

- Потому что... - Голос Джино, приглушенный дверью, зазвучал еще тише, словно он, как и Таня, сел, опираясь спиной о дверь. - Потому что я сам в этом виноват.

- Но что ты такого сделал?

- Я спустился на Землю, и этого достаточно. Я мог выстрелить себе в голову, и это тоже было бы моим выбором. Никто, кроме меня, не был бы за это в ответе...

- Но это не правильно!

- Почему? Все справедливо. Я получил награду, сообразно своему поступку.

Таня замолчала ненадолго, обдумывая его слова.

- Но если бы ты мог решать снова, ты бы остался дома... наверху?

- Не знаю, об этом не хочется думать. Почему ты задаешь все эти вопросы?

- Я думала, небесные люди знают ответы на все.

- Это не так. Я обычный человек...

- Неправда, ты очень умный...

- И очень усталый. - Не выдержала Мириам, и встала со ступеньки. - Ему же нужно спать, Таня!

Голос она не повышала. Наверное только поэтому Таня не вскочила с криком, а только сжалась, по прежнему прижимаясь к двери.

- Я боялась, что завтра он... что не успею спросить обо всем.

- Это Мириам? - Спросил Джино.

- Да.

- Спасибо за рисунок.

- Не за что. Это просто бумага, и немного мела...

- Это еще и мое лицо. - Голос Джино прозвучал глухо, снизу. Мириам присела у двери, рядом с Таней, чтобы лучше его слышать. - О котором ты мне напомнила...

- Би сказала, что ты будешь спать...

- Я спал достаточно. Девочка права, насчет завтра. Сколько тебе лет, Мириам?

- Шестнадцать. Осенью будет семнадцать, а что?

- Осень... это когда зеленеют деревья, да? Вся долина становится зеленой, а на холмах вырастают цветы?

- Ну да, а поздней осенью созревает второй урожай яблок, и кукурузы. А цветы... они просто красивые. Их собирают... ну просто, чтобы собрать.

- И дарят девушкам, да?

Мириам улыбнулась в ответ, и сразу же поняла, что ее улыбку не увидит в темноте даже Таня, тихонько сидящая рядом.

- Да. Цветы, и цветные ленты, и кольца с браслетами. На осенней ярмарке можно купить все это, она даже больше весенней.

- Но у тебя, кажется, нет колец?

Таня тихонько хихикнула, а Мириам почувствовала, что краснеет.

- Что-то не так? - Спросил Джино.

- Обычно так знакомятся с девушками. - Ответила наконец Мириам. - С теми, с которыми хотят... ну... в общем спрашивают, где ее колечко, лента в волосы или сережка...

- Извини...

- За что? Это же не обидно. Девушка всегда может сказать, что и без сережек хороша, или что колечко у парня, а парень в гвардии. Или еще как-то отшутиться...