Ястреб на перчатке - [93]

— Риккардо, осталось в вас еще что-то человеческое, спасите Алонсо! — кричала она, видя, что он молчит.

Де Вега молчал.

— Ана, не шмей! Жамочи! — надрывался на плахе Рамирес. Звуки с большим трудом вылетали из разбитого рта.

— Почему я должен его пощадить? — ответил наконец Риккардо. — Скажи мне, Анна, почему? — тихо повторил он.

— Риккардо, ты когда-то добивался моей благосклонности, говорил, что готов остановить реку, срыть гору, только бы заслужить мою улыбку, — сказала девушка, гладя ему в глаза. — Ты врал мне?

— Нет. — Он чуть мотнул подбородком.

— Пощади его, и я твоя, — торопливо продолжила Анна, словно эти слова жгли ей губы.

Граф, как всегда, ответил не сразу. Мгновения текли медленно, словно густой мед.

— Хорошо, — кивнул он, приняв решение, но так и не решив для себя, зачем и почему он это делает. — Я принимаю выкуп, — последние слова де Вега произнес громко, так чтобы вся площадь слышала.

Риккардо поселился в резиденции королевского наместника в Вильене, предпочтя его родовому гнезду герцога Гальбы. Большое здание резиденции, которое так удобно защищать, досталось ему вместе с хозяином. Наместник не успел выехать и теперь сидел в городской тюрьме.

День после отмененной казни выдался трудным, легкие дни для графа Кардеса закончились вместе с поднятым восстанием. Совещание с офицерами по поводу завтрашних совместных учений скайцев и кардесцев продолжалось до глубокой ночи. По окончании Риккардо принял ванну и отправился спать. Часовые у дверей его спальни расступились, пряча улыбки. Граф заподозрил неладное, но отступать было поздно.

Горящие свечи на комоде позволяли лицезреть Анну Рамирес во всей красе. Самая неприступная красавица Вильены лежала в его постели, откинувшись на подушки, наполовину укрытая одеялом. Тонкий батист ночной рубашки не скрывал, а, наоборот, подчеркивал ее прелести.

Граф присел на кровать с другой стороны.

— Я о тебе совсем забыл, — признался он.

— А я нет, Риккардо, — ответила Анна. Голос ее был одновременно и вызывающий, и язвительный, и маняще-притягательный.

— Я тоже. Твой брат жив. — Граф внимательно посмотрел на нее, чуть наклонив голову вбок.

— Я тебе не нравлюсь? Посмей соврать, и я выцарапаю тебе глаза! — Анна улыбнулась.

— Глупо. О чем-то подобном я мечтал юнцом.

— Мечта исполнилась. Радуйся, Риккардо. Не бойся, не укушу. Или ты еще не знаешь, как подступиться к женщине, граф Кардес?

Риккардо не ответил на ее укол. Лишь прилег на кровать так, что смог мягко провести пальцем по ее лицу и тонкой шее, кажущейся неестественно белой в огне свечей. После чего встал и расстегнул верхнюю пуговицу камзола.

— Неужто решился? — усмехнулась Анна.

— Глупо, но выгонять тебя или уходить самому — еще большая глупость. Да и нельзя оскорблять женщину, заставляя ее одеваться, — спокойно объяснил граф, стягивая камзол и снимая рубашку.

— Наруч свой ты не снимаешь даже в постели? — с искусственной ленцой в голосе поинтересовалась девушка.

— Угадала.

Со следующего утра Анна Рамирес прочно вошла в жизнь графа Кардеса. Он встал поздно и тут же отметил, что на завтрак ему подали не привычную походную кашу с мелко порубленным мясом, а два десятка блюд. Анна успела завести свой распорядок на кухне.

Вечером, когда он отдыхал вместе с офицерами за парой бутылок вина, Анна вышла и села на диван рядом с ним. Офицеры переглянулись, а Ханрик Оланс — командир скайцев, крепкий детина лет сорока — одобрительно крякнул и подмигнул ему.

Анна развлекала гостей беседой, мило улыбалась, играя роль гостеприимной хозяйки.

— Не увлекайся, — сказал ей Риккардо, когда гости ушли.

— Боишься за мою репутацию? — усмехнулась она.

— Нет. В городе тебя считают героиней, страдалицей, пожертвовавшей собой ради брата, претерпевающей муки и унижения от жестокого графа Кардеса.

— А разве это не так? — поинтересовалась Анна.

Риккардо не нашелся, что ответить.

— Я дала слово, что буду твоей, и держу его. Но роль одной лишь подстилки меня не удовлетворяет.

— Самолюбие? — поинтересовался граф. — Роль хозяйки меньше ранит?

— Да!

— У тебя хорошо получается. Мне нравится. И если это продолжилось и после войны, я был бы рад.

— Предложение?! — Анна удивленно рассмеялась. — Совесть замучила, Риккардо? Совратил невинную девушку и теперь искупаешь грехи?

— Не невинную. — Граф Кардес был серьезен. — Анна, ты мне симпатична. Недаром я когда-то, хоть и по глупости, просил твоей руки. Жениться мне рано или поздно придется, вряд ли это будет брак по любви, ее нет. Так что ты — хороший вариант. Хотя бы симпатична.

Анна не отвечала, ее азарт и заносчивость куда-то исчезли, она отвела взгляд.

— Не торопись с ответом. В любом случае все решится только после войны.

Через две недели к Вильене подошла потрепанная конница де Санчо. Королевская армия держалась на расстоянии трех дневных переходов, поэтому решено было устроить праздник по случаю объединения сил. Графов осталось четверо. Хуан де Боскан попал в плен, но велись переговоры об обмене его на королевского наместника в Вильене. Вскоре он должен был присоединиться к товарищам. Так что они отдыхали с чистой совестью. Да и солдатам нужно было отвлечься в преддверии битвы.