Ястреб на перчатке - [123]

Величавую тишину тревожили лишь пение и щебет птиц.

— Риккардо, вы сделали мне королевский подарок, — выдохнула наконец восхищенная девушка. — Я счастлива, что согласилась поехать вместе с вами.

— Уверяю тебя, Пат, самое интересное ждет тебя впереди, — ответил ей де Вега. Граф хоть и не раз бывал в лесах паасинов, но каждый раз испытывал то же, что и Пат сейчас. Вечная красота — творение природы, в отличие от той, что создана людьми, никогда не надоедает.

«Платье придворное красавицы, украшенное золотом и самоцветами, — думал де Вега, — ничто по сравнению с пышным травяным ковром, где по изумрудному фону щедро рассыпаны желтые и белые, рубиновые цветы».

Рядом с дорогой они встретили большой черный камень, неведомым образом попавший в лес.

Риккардо спрыгнул с коня, подошел к камню, опустился на колени. Пат не решилась его потревожить. Егеря молчали. Наконец граф поднялся.

— Здесь паасины убили третьего графа Кардеса. Он оказался слишком самоуверен и решил покорить их силой. Нарушил договор.

— И что дальше? — спросила Пат.

— Ничего. Его брат-наследник оказался умнее и заключил мир на прежних условиях.

— Мир с дикарями, убийцами брата? — возмутилась девушка.

— Паасины не дикари. Они живут здесь с начала времен. С ними на равных воевала еще Панцайская империя — родоначальница Благословенных земель. Кстати, они не считают себя людьми. У них свой язык, непохожий ни на один другой.

— А кто же они? — усмехнулась Пат. — Волки?

— Почти угадала. Дети волка и богини лесов Дайклааны. Я бы решил, что это так и есть, если бы не рождались дети от смешанных браков. Они все очень похожи. Высокие, стройные, совсем нет толстых. Все черноволосые, с красивыми миндалевидными глазами. Очень гордые и самолюбивые, людей избегают. Их почти истребили в Лагре и Остии — уничтожили леса, в Скае паасины еще держатся, у меня процветают. Я совсем не вмешиваюсь в их дела. Они лишь платят небольшой налог да дают мне превосходных стрелков.

Пат не ответила, удивленная услышанным.

Разговор затих сам собой. Риккардо и Пат решили отдохнуть от слов, что все равно не могли в полной мере выразить чувства, переполнявшие их сердца.

— Сеньора, взгляните, вот следы косули, — обратился к Патриции один из егерей, молодой крепкий парень по имени Начо, на него засматривалась служанка Патриции.

Дорогу пересекала тонкая цепочка следов.

— Как мило, — улыбнулась Пат, — надеюсь, мне вскоре удастся увидеть не только следы, но и само животное.

— Хочешь, я попрошу паасинов устроить для тебя охоту? — предложил Риккардо.

— Не стоит, — отказалась Пат, — я хочу увидеть живую косулю, а не мертвую. К тому же знаю — ты не любишь охоты.

— Не люблю охоту ради развлечения, — ответил Риккардо. — Когда у человека на руках все козыри — егеря, собаки, рогатины, арбалеты и луки, — а животное загнано в угол. Другое дело, когда шансы равны.

Пат поежилась, вспомнив грудь де Веги, изуродованную бесчисленными шрамами.

Желание девушки вскоре исполнилось. Дорогу в тридцати шагах впереди кавалькады перебежал лось. Величавый, могучий самец, вооруженный длинными ветвистыми рогами. Ростом он был повыше любой лошади.

— Настоящий гигант, — медленно сказала Пат, — не думала, что лоси бывают такой величины. Это волшебный лес.

Риккардо улыбнулся.

— Пат, сразу видно, ты никогда не бывала в настоящем лесу, кроме как на охоте рядом с фамильным замком. За тем поселком, куда мы направляемся, на десятки лиг на северо-восток до границы со Скаем нет ни одного человеческого поселения. Дикие, нетронутые леса. Вот там водятся настоящие чудовища. Кабаны весом семьдесят стоунов и лоси, которые, не поверишь, но живут до полста лет. Рыси размером с тигра из вечнозеленых джайских лесов. Старейшины паасинов покажут тебе их черепа и чучела. Но они не так страшны для человека. Однако бывает, что с отрогов Таргальских гор спускается медведь-задерун, тогда лес становится по-настоящему опасным.

— Почему знаменитые охотники не могут расправиться с одним медведем?

— Это не обычный медведь, Пат. Его считают демоном. Высотой он в полтора человеческих роста, когти в локоть длиной, ударом лапы валит лошадь вместе с всадником, шкуру трудно пробить даже копьем, — поделился знаниями Риккардо.

— Надеюсь, нам он не встретится, — подвела итог Пат.

— Нет, — улыбнулся Риккардо, — так далеко в Кардес они не заходят. А вот и паасины! — радостно воскликнул он, увидев двух всадников.

Всадники ждали их на месте пересечения двух лесных дорог. По одной из глубины леса вывозили древесину, это было видно по глубокой колее.

Паасинов Пат видела впервые. Они были одеты во все зеленое: плащи, штаны, рубашки. Даже береты, украшенные птичьими перьями, зеленого цвета. Сапоги их были без подошв, специально для ходьбы по лесу. На конях они сидели неловко, чувствовалось, что к ним они не привыкли.

— Приветствуем тебя, Риккардо, наш старший брат! Давно ты не радовал нас своим появлением. — Паасины соскочили с коней и склонили головы в поклоне, как равные перед равным, но уважаемым более других человеком. На камоэнском они говорили с каким-то непонятным акцентом.

Риккардо столь грубое нарушение этикета не расстроило. Он спешился и обнял старшего паасина, мужчину лет тридцати, в самом расцвете сил.