Яст - [2]
Но собака опасалась подходить близко. Так и стояла, уставившись исподлобья на благодетельницу. Пришлось кинуть угощение. Остатки бутерброда мгновенно пропали в собачьей пасти.
— Ну, что смотришь! Больше ничего нет… эй, ты куда?
Псина даже обернулась посмотреть, идет ли за ней дарительница вкусной еды, или осталась сидеть, где сидела. Дарительница шла.
Собака вывела Янку на узкую тропинку. Возможно даже, звериную. Вильнула хвостом и скрылась в кустах. Девушка из любопытства заглянула в те кусты — вода там стояла. Темные весенние бочаги. И никаких собачьих следов. Пожала плечами — яст!
Тропка вывела к замшелым камням, над которыми высился нешуточный песчаный обрыв.
Так вот я где, обрадовалась Янка. Обрыв хорошо виден с железки и еще с того места на реке, где деревенские обычно купаются.
Стало настолько тепло, что Янка скинула куртку, завязала ее на бедрах, чтобы не потерять.
Под камнями цвела сон-трава. Синие бархатные цветы казались вспышками странного пламени. Не отсюда они были. Из иного какого-то, более яркого мира.
— Спасибо, — шепнула она ясту.
Присела у камня. Он был теплый, покрытый трещинами и тем особым, темно-зеленым мхом, который живет только на очень старых камнях.
Стихли все ветры, замолчали все звуки.
Ну, хотела, красавица, аленький цветочек? Сорвешь?
Все-то у тебя не так. Даже волшебство другого цвета.
Накатило одиночество. Вдруг, ниоткуда: много, много лет одиночества. Не с кем поговорить, некому помочь. Не для кого жить…
Синее глубокое небо. Апрельское, живое. Яст, ну что ты! Не грусти, я же здесь…
— Ну давай, пробормотала она, доиграем сказку до конца. Я буду — молодая дочь купецкая, а ты… ну, ты сам понял. Хочешь?
Немного теплого ветра по волосам. Бабочка-капустница — желтый огонек. Снова можно дышать. Янка раньше не знала, что бывает такое одиночество. Все беды ее стали казаться мелкими и пустыми.
— Яст, ну, там по тексту… я должна просить тебя показаться. Хоть на минутку. Чтобы не с пустотой разговаривать. "Не испугаюсь я виду твоего безобразного…" как-то так. Покажешься? Или нужно сначала цветочек сорвать? Так это я мигом…
Сзади кто-то засмеялся. Янка обернулась.
Она бы не удивилась, если б там и вправду стояло аксаковское чудище. Как в мультфильме — лохматое, с большими печальными глазами.
Но реальность оказалась прозой: парень был, пожалуй, лишь чуть старше, чем она сама. Темные волосы коротко стрижены, на носу ссадина. А глаза красивые, черные. Кого-то он ей сразу напомнил. Вот только кого?
Янка ошалело спросила:
— Ты кто?
Он ответил эхом:
— Кто?
— Ты Яст?
— Яст?
Яст, он это ты? Почему так все странно? Я думала, что придумала тебя, чтобы было не так тоскливо. Я ведь на самом деле никогда не бывала одинока… я… это розыгрыш, да?
Парень нахмурился. Провел ладонями по лицу. Янка чувствовала — ему плохо. Ему странно и страшно, и виной — она. Ее недоверие. Неверие. Игра.
Может, она и впрямь заигралась, может, пора домой?
Отвернулся, пошел от камней в сторону елок. Солнце забежало за тучу: а в собаку ты поверила. И в следы…
— Эй, погоди!
Если он сейчас уйдет в ельник, там она уже никого не найдет. Так всегда бывает: Яст просто не знает, что такое вторая попытка. Его загадки нужно разгадывать сразу…
Догнала, схватила за руку. Мельком отметила, что у него такая же куртка, как у нее. Под пальцами зашуршала материя — подкупающе настоящая.
— Извини. Я удивилась, вот и…
— Извини? Я удивилась?
— Я поняла. Ты учишься говорить, да? Давай, я помогу. Смотри — это елка…
Каждый день — взахлеб. Парень и был Ястом и не был. Янке оказалось совсем неважно, откуда он взялся. Он с ней разговаривал. Он ее слушал, у нее учился. И апрельская синева больше не давила на сердце тоской по невозможному. Янке нравилось рассказывать. Она много знала о том, что растет в лесу, и что живет в лесу.
И чем дальше, тем больше ей открывалось тайн. Она по привычке называла приятеля Ястом, но Ястом была и собака с рыжим носом. И таволга у болота, и кипрей возле прогнивших шпал.
Ястом был ручей, паутинка и паук. Иногда казалось, что и солнце и небо здесь — тоже Яст. Он на прямой вопрос всегда отвечал:
— Это смешно: как я могу быть солнцем? Оно же далеко. За пределами атмосферы.
— Хорошо. А сон-трава? Сейчас июнь кончается, а у твоих камней она все еще цветет.
— Да? Непорядок.
Но синие запредельные цветы никуда не девались и назавтра, и на послезавтра.
Янка успела сдать экзамены и поступить в институт. Яст, пока она готовилась, узнал кучу нового об истории Земли. История его интересовала как-то однобоко: только с точки зрения истории технологий. Янка однажды спросила, и он ответил:
— Здесь за века почти ничего не поменялось, представляешь? А оказывается, столько всего произошло…
Иногда, если было поздно, он провожал ее до железки. Там, у края полотна, фигура его становилась полупрозрачной, истончалась, словно Яст — это привидение какое. Янка тогда думала: вот бы нас кто-нибудь увидел. Напугался бы, наверное.
Она не замечала, что Яст меняется со временем. Он стал выше, чуть-чуть изменились черты лица. Он перестал ей напоминать кого-то, она и забыла, что он кого-то ей напоминал. Изменился голос. Изменились сами интонации. Из неуверенных и вопросительных стали ироничными и задумчивыми.
Много лет прошло со времен Великой войны. Храмы богов Хаоса разрушены, но рано принимать затишье за победу. Древняя сила дремлет, ожидая часа, когда на черный алтарь прольется кровь новых жертв. Неведомая болезнь угрожает городу, пал магический щит с древнего лабиринта в Моравских пещерах. Знак возвращения легендарного Князя Мертвецов? Нет. Грядущий враг стократ опаснее.В чьих руках ключ к спасению тысяч жизней? Кому откроются тайны Хаоса? Красавице-иностранке Белале Вораш? Или же доктору Фергу, лекарю и путешественнику между мирами? Хаос вновь вступает в битву с силами Равновесия на страницах проекта «Ник Перумов.
Аррет. Отражение нашей Земли.Мир, возникший из-за неудачного эксперимента брандейских магов. Мир, где царят разрушение и жестокость. Мир-свалка.Сюда из других миров Упорядоченного попадают обреченные города и машины, здесь, запертый в кокон магического щита, собирает армию хаосит Схарм. Его цель – монастырь Спасителя, расположенный на мощнейшем магическом узле. Верные слуги помогут чародею освободиться – стоит лишь добраться до этого источника силы…И вот уже нет границы между добром и злом.Теперь у каждого – своя правда, а до истины никому нет дела.Чтобы выстоять в этой войне и победить, Дальгерту Эстану, последователю богов Равновесия, придется поступиться многим.
Еще из прошлогоднего архива. Играло в Колфане, но из группы не вышло.Возможно по причине навязшей (у многих) в зубах "славянизации", но скорей всего, по более простым причинам — вторичности концепции, и слишком уж нарочитым загонам. Выкидывать жаль, переделывать лень. Но раз оно написано, то пусть лежит.
Глухая провинция, задворки обитаемого космоса… место, где жизнь скучна и обыденна, но где так удобно прятаться от самого себя. Джет Дага после гибели жены перебрался на Руту, чтобы не видеть прежних знакомых и не отвечать на неудобные вопросы. У него необременительная работа, суетное и безобидное начальство, собственный коттедж почти в центре, много свободного времени, и огромная пустота в сердце. Но скоро все это изменится, потому что на орбиту планеты уже вышла яхта космического шапито «Дана и Бродяга», в пустыне начали потихоньку скапливаться банды, а где-то далеко, в совершенно другой координационной системе молодая Федерация Свободных Миров готовится к полномасштабной военной операции за межевой узел Руты...
Рассказ играл в Летнем СуперЦарконе-2009 на мой взгляд, отыгрался слабо— 28 место. Пусть хранится тут средь прочих конкурсных.
Продолжаю разгребать архивы. Рассказ когда-то играл в "Мини-прозе". Верней, его первая версия играла под заголовком "Хотел как лучше…".
Все готово к бою: техника, люди… Командующий в последний раз осматривает место предстоящей битвы. Все так, как бывало много раз в истории человечества. Вот только кто его противник на этот раз?
Археолог Семён Карпов ищет сокровища атанов — древнего народа, обладавшего высокой культурой и исчезнувшего несколько тысячелетий тому назад. Путь к сокровищу тесно связан с нелогичной математикой атанов, в которой 2+2 в одном случае равняется четырём, в другом — семи, а в третьем — одному. Но только она может указать, где укрыто сокровище в лабиринте пещер.
На очень похожей на Землю планете космолингвист встретил множество человекоподобных аборигенов. Аборигены очень шумны и любопытны. Они тут же принялись раскручивать и развинчивать корабль, бегать вокруг, кидаться палками и камнями. А один из аборигенов лингвисту кого-то напоминал…
Американцы говорят: «Лучше быть богатым, но здоровым, чем бедным, но больным». Обычно так оно и бывает, но порой природа любит пошутить, и тогда нищета и многочисленные хвори могут спасти человека от болезни неизлечимой, безусловно смертельной для того, кто ещё недавно был богат и здоров.
Неизлечимо больной ученый долгое время работал над проблемой секрета вдохновения. Идея, толкнувшая его на этот путь, такова: «Почему в определенные моменты времени, иногда самые не гениальные люди, вдруг, совершают самые непостижимые открытия?». В процессе фанатичной работы над этой темой от него ушла жена, многие его коллеги подсмеивались над ним, а сам он загробил свое здоровье. С его больным сердцем при таком темпе жить ему осталось всего пару месяцев.
У Андрея перебит позвоночник, он лежит в больнице и жизнь в его теле поддерживает только электромагнитный модулятор. Но какую программу модуляции подобрать для его организма? Сам же больной просит спеть ему песню.