Ясный берег - [69]
Степан Степаныч запрягает быка в телегу, пробует свою знаменитую косу: накосит молодой травы — овес с горохом пополам, привезет скоту питательную зеленую подкормку. Бык старый, знает порядок, сам поворачивает к овсяному полю, остановится где надо, только скажи: «Приехали».
Бекишев и Толя идут по мосту. Бекишев вымыт докрасна, свеж, подтянут. Толя идет понурив голову и сочиняет стихи о неудавшейся любви: «Нет, ты не для меня. Так суждено…» — и в то же время машинально старается ступать по новым, свежим, атласным доскам, тут и там белеющим в настиле моста…
Покинув молодую жену, меряет длинными ногами дорогу к совхозу Коростелев. Вышел на постройку Алмазов, крутит первую папироску, ждет, когда соберутся строители. Вон уже они идут, с топорами, с пилами, с первой фермы, со второй — местность ровная, видать издалека.
Райкомовский «газик» стоит на тихой улице, где пыльная зелень черемух свешивается из-за заборов и плетней. Шофер, предвидя дальнюю поездку, поднял капот и проверяет мотор, копаясь в его потрошках. Выходит на улицу Горельченко, сел в машину, шофер захлопнул капот, взялся за баранку, завилась по улице пыль — поехал в колхозы Иван Никитич.
Попозже, среди полей, что волнами ходят вокруг школы, поплывет синее платьице с белыми горошками — учительница Марьяна Федоровна пошла к своим питомцам.
А по-над речкой, по высокому правому берегу, далеко от города идет Сережа. Он в сандалиях и трусиках, с непокрытой головой, ветерок шевелит его мягкие светлые волосы. Кругом разливанное море желтой сурепки, ромашки, одуванчиков. Одни одуванчики золотые, только что раскрылись, другие торчат прозрачными пуховыми шариками. Сережа срывает одуванчик и дует: летит пух.
Сережа идет к старым осинам. Ради этого он отказался пойти с мамой на школьные грядки — ему необходимо наведаться к осинам и проверить, не там ли его галка, его Галя-Галя. Он уверен, что то была она: какая другая птица могла отозваться на его голос? Васька пускай смеется сколько хочет. Все уважают Ваську как героя, мама сказала, что он прекрасный парень, отличный товарищ и что Сережа обязан ему жизнью. Действительно, Васька хорошо сделал, что сразу вытащил Сережу из воды, Сереже стало очень страшно, когда он свалился в воду, и он очень благодарен Ваське, но все-таки не стоит верить всему, что говорит Васька. В этом Сережа убедился на опыте многих лет. Насчет галки Васька безусловно ошибается. То была Галя-Галя.
Белая бабочка летела перед Сережей: летела — словно танцевала. Сядет на цветок, сложит крылышки, Сережа только нацелится схватить ее — бабочка пугается и летит дальше, на другой цветок. И опять вспархивает, и опять летит.
Так шел Сережа по высокому берегу, ветерок развевал его мягкие волосы, и белая бабочка летела перед ним, перелетая с цветка на цветок.
1949
Комментарий
Впервые — Звезда. 1949, № 9; отрывки: Сережа // Веч. Ленинград. 1948, 4 апр.; Так начинается самостоятельность // Смена. 1948, 3 нояб.; Нюша // Смена. 1949, № 18; Коростелев и Горельченко // Сов. воин. 1949, № 19; Ясный берег // Огонек. 1949, № 37; Л.: Сов. писатель, 1949.
Первоначальное авторское название повести — «Марьяна»; главной ее героиней должна была стать молодая, овдовевшая в годы войны женщина, которая заново строит семью и овладевает профессией учительницы. О замысле этой повести Панова упомянула в кратком газетном интервью весной 1948 года: «Мне хочется в своей новой повести правдиво рассказать о молодой советской девушке. Героиня повести — учительница, которая делает первые шаги на трудном и благородном поприще воспитания подрастающего поколения» (Панова В. Моя героиня — молодая учительница // Комс. правда. 1948, 3 апр.).
Первый вариант повести, законченной к середине октября 1948 года, не удовлетворил писательницу.
О своих намерениях в этой связи Панова писала А. К. Тарасенкову: «Сейчас я успокоилась, мобилизовалась на коренную переработку рукописи (вернее, на написание совсем другой повести) и чувствую себя довольной и счастливой.
Очень много уроков извлекла для себя из этого «несчастного случая»: не браться за то, к чему не лежит душа, — все равно ни черта не выйдет; не слушать советчиков, а слушать только себя до тех пор, пока цыпленок не вылупится; не оглядываться на редакторов и критиков и т. д., и т. д.
В новой (неудавшейся) работе есть (для меня лично, начинающего литератора) только одно достижение: кажется, мне удался пейзаж. Для меня это открытие, я считала, что никогда не сумею писать пейзаж.
Сейчас немного соберусь с силами и начну работать заново» (Панова В. Письмо А. К. Тарасенкову 12 нояб. 1948 г. // ЦГАЛИ. Ф. 2587, оп. 1, ед. хр. 597).
К концу 1948 года работа была далека от завершения: «…Повесть мне очень не нравится… Все получилось не так, как мне хотелось; все переписываю заново» (Панова В. Письмо В. Вишневскому 3 дек. 1948 г. // ЦГАЛИ. Ф. 1038, оп. 1, ед. хр. 3014).
Установка на «коренную переработку» или даже написание новой повести совпало с неожиданным приглашением из Вологды от директора республиканского треста молочных совхозов И. А. Порохина, который пригласил автора «Спутников» и «Кружилихи» приехать в Вологодскую область и написать о современном передовом совхозе. Перед И. А. Порохиным Панова была в долгу: ведь именно он был описан в «Спутниках» как комиссар Данилов, он командовал ВСП-312, а после окончания войны демобилизовался и вернулся на старую должность в трест молочных совхозов Вологодской области.
Роман «Спутники» одна из самых правдивых книг о войне и военных врачах. Он основан на непростом личном опыте автора. В 1944 г. Вера Панова совершила четыре рейса в военно-санитарном поезде к местам боев. Стремительный образ поезда с красным крестом, проносящийся через охваченную войной страну, стал символом жизни, продолжающейся наперекор смерти.Книга «Спутники» была дважды экранизирована. Это любимые всеми фильмы «На всю оставшуюся жизнь» Петром Фоменко и «Поезд милосердия» Искандера Хамраева.В настоящее время готовится третья экранизация произведения.
В небольшом провинциальном городке живут рабочий по имени Евдоким и его жена — Евдокия. Своих детей у них нет, они воспитывают приемных. Их жизнь может показаться на первый взгляд незамысловатой, обыденной — однако на самом деле она полна ярких и важных событий, заставляющих глубоко сопереживать героям.В 1961 году повесть была экранизирована Татьяной Лиозновой.Повесть «Евдокия» вошла в Том 1 Собрания сочинений В.Ф. Пановой, изданного в 1987 году.
Цикл исторических повестей и рассказов В. Ф. Пановой «Лики на заре» посвящен Руси X–XII вв. В общей композиции цикла произведения расположены по хронологии событий и жизни исторических лиц, в них описанных: Киевская Русь X–XI вв. («Сказание об Ольге» и «Сказание о Феодосии»), Русь Владимиро-Суздальская XII в. («Феодорец Белый Клобучок»), Русь Московская XVI в. («Кто умирает»).Повесть о легендарной княгине Ольге — девочке, девушке, жене, вдове, матери, хозяйке земли Русской, утвердившейся «главой своему дому».
«Времена года» — «городский» роман, который охватывает один год (по некоторым точным приметам — это 1950 г.) жизни небольшого советского города. Жители Энска любят, трудятся, воспитывают детей, переживают семейные драмы… Панова написала не просто современный, а злободневный роман, задевавший насущные вопросы жизни поколения «отцов» и «детей», важные для советского общества и его развития.По роману «Времена года» в 1962 г. был поставлен художественный кинофильм «Високосный год» (режиссер — А. Эфрос, в роли Геннадия Куприянова — И.
Знаменитая советская актриса вернулась в крымское село, где прошло ее детство, откуда она уехала десять лет назад. Вернулась поклониться отцовской могиле и встретилась со сводной сестрой…
На центральной площади процветающего города, в ратушной башне были установлены часы. Почти волшебно правильные часы — они никогда не отставали, никогда не забегали вперед. Они напоминали человеку о его делах, всем руководили и всюду присутствовали, устраивали порядок и благообразие. Как бы город держался без них? Они шли вперед, и время шло вперед — они его подталкивали в нужном направлении.Что же случится с городом, если часы ошибутся?
Прозу Любови Заворотчевой отличает лиризм в изображении характеров сибиряков и особенно сибирячек, людей удивительной душевной красоты, нравственно цельных, щедрых на добро, и публицистическая острота постановки наболевших проблем Тюменщины, где сегодня патриархальный уклад жизни многонационального коренного населения переворочен бурным и порой беспощадным — к природе и вековечным традициям — вторжением нефтедобытчиков. Главная удача писательницы — выхваченные из глубинки женские образы и судьбы.
На примере работы одного промышленного предприятия автор исследует такие негативные явления, как рвачество, приписки, стяжательство. В романе выставляются напоказ, высмеиваются и развенчиваются жизненные принципы и циничная философия разного рода деляг, должностных лиц, которые возвели злоупотребления в отлаженную систему личного обогащения за счет государства. В подходе к некоторым из вопросов, затронутых в романе, позиция автора представляется редакции спорной.
Сюжет книги составляет история любви двух молодых людей, но при этом ставятся серьезные нравственные проблемы. В частности, автор показывает, как в нашей жизни духовное начало в человеке главенствует над его эгоистическими, узко материальными интересами.
Его арестовали, судили и за участие в военной организации большевиков приговорили к восьми годам каторжных работ в Сибири. На юге России у него осталась любимая и любящая жена. В Нерчинске другая женщина заняла ее место… Рассказ впервые был опубликован в № 3 журнала «Сибирские огни» за 1922 г.
Маленький человечек Абрам Дроль продает мышеловки, яды для крыс и насекомых. И в жару и в холод он стоит возле перил каменной лестницы, по которой люди спешат по своим делам, и выкрикивает скрипучим, простуженным голосом одну и ту же фразу… Один из ранних рассказов Владимира Владко. Напечатан в газете "Харьковский пролетарий" в 1926 году.
Прозаика Вадима Чернова хорошо знают на Ставрополье, где вышло уже несколько его книг. В новый его сборник включены две повести, в которых автор правдиво рассказал о моряках-краболовах.