Яшка Кошелек и Владимир Ленин - [2]

Власть оказалась в руках политической мафии, революционных экстремистов, чинивших расправу без всяких законов, а одной лишь наглой силой и не брезговавших при этом ничем.

В этот момент и шагнул навстречу Ленину, на арену истории, из темной преисподней уголовного мира король московских бандитов Яков Кошельков.

Встретились — два крестных отца, два «хозяина города».

Бандитов было шестеро: сам Яков Кошельков (по кличке — Кошелек, Янька, Король), Иван Волков (Конек), Василий Зайцев (Заяц), Алексей Кириллов (Сапожник), Федор Алексеев (Лягушка) и Василий Михайлов (Черный). Все — закоренелые преступники с большим уголовным стажем…

«После пьянки вся банда… направилась на ограбление… Недалеко от Сокольнического совета показался свет машины, и бандиты, имея у себя шофера Ваську Зайца, решили забрать машину… Как только машина стала подходить, бандиты заслонили дорогу, а Кошельков поднял руку, остановив машину. Бандиты были заинтересованы исключительно машиной и только попутно стали обыскивать пассажиров, ища оружие. Тов. Ленин думал, что это патрули, и сказал:

— В чем дело? Я Ленин.

На это Кошельков ответил:

— Черт с тобой, что ты Левин, а я Кошельков, хозяин города ночью…»

Так описывает происшествие начальник особой ударной группы Чека по борьбе с бандитизмом Мартынов, основываясь на допросах пойманных впоследствии членов кошельковской шайки.

В деле есть и показания непосредственных свидетелей, а точнее, жертв нападения, сопровождавших Ильича в той роковой поездке. Самые достоверные и подробные — бессменного личного шофера и любимца Ленина, возившего его с первых дней революции до самой смерти, — Степана Казимировича Гиля. (В машинописной копии показаний — оригинал не сохранился — есть приписка: «Ввиду неграмотности изложения в подлиннике сюда внесены грамматические, синтаксические и незначительные стилистические исправления».)

Опасность подстерегала коммунистического вождя с самого начала его рождественского путешествия по заснеженным столичным улицам, где в революционной мути бесчинствовало ворье.

«24 декабря 1918 года Владимир Ильич позвонил мне по телефону около четырех часов, чтобы через полчаса подать ему машину. В начале пятого я подал к подъезду машину, взяв с собой помощника, тов. Чабанова. Ровно в назначенное время выходит Владимир Ильич вместе с Марией Ильиничной.

— Поедемте, товарищ Гиль, к Надежде Константиновне, — тихо сказал мне Владимир Ильич.

…Снег с дорог совсем не убирали, и более или менее быстро можно было ехать только по линии трамвая. Вскоре на улице стало совсем темно, так как город совершенно не освещался. Нам это было не страшно, потому что освещение у машины было превосходное. Мы ехали со скоростью 40 — 50 километров и быстро проехали Лубянскую площадь, Мясницкую, пересекли Садовую и стали подъезжать к ночлежному дому. Мне было видно каждого человека под сильным освещением машины и отчетливо видны даже все идущие по тротуару. Я заметил троих, шедших по одному направлению с нами. Вдруг один из них быстро подбежал к машине и почти поравнялся с нами с криком: «Стой!» В руке у него револьвер. Я сразу сообразил, что это не патруль. Вижу, он в шинели, а винтовки нет у него. Это бросилось мне в глаза — без винтовок, значит, не патруль. Я быстро увеличил скорость, не обращая внимания, что здесь крутой поворот. Я был уверен, что с машиной справлюсь. Сзади что–то кричали. Я был уверен, что это были бандиты и стрелять зря они не будут. Так и вышло, ни одного выстрела по нас они не сделали.

Владимир Ильич стучит в окно, спрашивает:

— В чем дело, нам что–то кричали?..

— Да это пьяные, — отвечаю я ему.

Миновали мы Николаевский вокзал. Едем по улице, которая ведет к Сокольникам. Тьма, хоть глаз выколи. Но нам далеко и хорошо видно. Ввиду сочельника народу на тротуарах много. Я ехал по рельсам трамвая довольно быстро. Вдруг, не доезжая пивного завода, бывшего Калинкина, впереди машины, за несколько шагов, выбегают трое, вооруженных револьверами — маузерами, и кричат: «Стой!»

Я на этот раз немного замедлил ход и говорю Чабанову:

— Ну, Ванька, попали мы к бандитам.

— Да, — говорит он, — это не патруль.

Вот я уже совсем близко от них, посмотрел по сторонам, народа порядочно. Многие стали останавливаться, видимо заинтересованные нашей встречей. И я решил не останавливаться, а проскочить быстро мимо них. В тот момент, когда осталось несколько саженей, я быстро увеличил скорость — и прямо на них. Они успели отскочить.

— Стой! Стой! Стрелять будем! — кричат они вслед.

Дорога на этом месте идет под уклон. Я быстро взял разгон, но вот Владимир Ильич стучит в окно. Я как будто не слышу и продолжаю ехать. Тогда Владимир Ильич стучит гораздо сильнее. Я убавляю ход. Владимир Ильич открывает дверцу и говорит:

— Товарищ Гиль, надо остановиться и узнать, что им надо, может быть, это патруль?

Мы ехали совсем тихо. Сзади нас, слышу, бегут и продолжают кричать: «Стой! Стрелять будем!»

— Ну вот видите, — говорит Владимир Ильич, — надо остановиться.

Я нехотя стал тормозить машину. Смотрю вперед, вижу, за железнодорожным мостом горит яркий фонарь, и там стоит часовой. Это — районный Совет, я знал. Меня взяло сомнение, — навряд ли бандиты, наверное, патруль, рядом с Советом напасть не решатся бандиты, — подумал я и сказал об этом товарищу Чабанову. Он оглянулся назад и говорит мне: