Ящик водки. Том 2 - [11]
В общем, тридцать лет стукнуло. Я тогда провел собрание, вызвал всех подружек и объявил, что они уволены: всем спасибо, все свободны, поскольку я на вас не собираюсь жениться. Они отвечают: «Так тебя никто и не заставляет жениться, какой вопрос!» Нет, говорю, это не к вам вопрос, а ко мне. Поскольку жениться на вас я не планирую, зачем вы мне тогда? Вот и все. Потом я еще и с работы уволился. Сказал: хватит уже. Решил заниматься серьезными делами, а не провинциальной журналистикой.
— Подожди, а ты когда окончательно женился?
— В 88-м году.
— А, так ты как всех уволил, так вскоре и женился. Механика простая.
— Ну… А в 87-м, кстати, еще началась кооперация.
— Да, уже можно было бабки зарабатывать.
— И я помню, в 87-м привез какую-то заметку в «Собеседник» сдавать и встретил там Вову Яковлева. А он уже уволился из газеты и как раз делал кооператив «Факт». И вот стоим мы в очереди в редакционном буфете, все берут суп и второе, а он говорит: «Ну-ка дайте мне полный граненый стакан черной икры и пачку „Мальборо“! О как! И мне Яковлев говорит: „Хочешь, дам тебе хоть червонец в долг, а отдашь, как деньги будут!“ Я взял. А чего?
Комментарий Свинаренко
Потом, через три года, я пришел в старый «Коммерсант» и в коридоре встретил Яковлева. В кармане у меня было тринадцать рублей — все мое на тот момент состояние. Я достал десятку и стал ее возвращать, должок, — но он засмеялся и не взял.
Свинаренко: — Я подумал тогда: как жизнь повернулась! Вон люди бабки делают… Чуть ли не семьсот рублей в месяц получают. И в этот самый момент Яковлев говорит: «А иди-ка ты работать ко мне в кооператив, и будешь получать семьсот рублей (видно, эта сумма тогда у всех крутилась на языке)». То есть этот стакан икры был не просто так им закуплен, это была часть его стратегии как head hunter. Я поскучнел, потому что вопрос перешел из чисто теоретической легкомысленной плоскости в область действий… И отказался!
— А что он производил в том кооперативе?
— Да ничего. Он торговал информацией о кооперативах. Ну вот. Я понял, что мне очень не хотелось заниматься бизнесом. Бабки туда-сюда передвигать, из пачки в пачку перекладывать… Он говорит: иди, мы сделаем классную газету! Ну, не сразу, а чуть погодя… И начинает описывать некую воображаемую идеальную газету — грубо говоря, будущий старый «Коммерсант», который у него уже вертелся в голове. Я послушал и говорю: вот как дойдет до такой газеты, ты мне сразу свистни — и я не заставлю себя ждать. Ну, приблизительно так оно и получилось потом, как мы знаем. А Матиас Руст когда прилетел, это какой праздник был, помнишь? День пограничника это был, 28 мая!
— Да ты что!
— Точно. Граница на замке!
— Если б он сел не на Красной площади, а в другом месте, то это бы замолчали. А так невозможно было замолчать.
— Люди думали, что это съемки, шутки… Значит, ты думаешь, что при социализме военные все бабки просто растранжирили, и все, — даже элементарная ПВО поэтому не работала…
— Думаю, что да.
— Были же версии, что Руста видели, вели, но просто не стали сбивать.
— Ну да, и поэтому он сел на Красной площади… За пять лет до этого они «Боинг» корейский сбили, там не одна сотня человек сидела, — и глазом не моргнули, а тут у них гуманизм, сука, разыгрался. Прозевали! Сто процентов! Это как американские smart-бомбы, которые почему-то все время в базар попадают. Думаю, там была такая схема, с теми бомбами. Подрядчик с генералом договорился, приходит в Белый дом и говорит: охерительная бомба изобретена, мухе попадает в левое яйцо, срочно нужно закупить партию для Пентагона. А то невозможно без них! И все на откате… А у нас при Советах и откаты были дурацкие, кэша ж не было. К примеру, солдат на дачу присылали. А вот из нашей жизни свежий пример. У Московского вокзала в Питере выкопали яму, потратив на работу девяносто миллионов долларов. Якобы это котлован под новое здание вокзала для новой скоростной магистрали. Никто никакую магистраль не строит, а девяносто миллионов вкопали в эту яму… И никто не сел!
— Что, за девяносто миллионов только яму выкопали — и все?
— Да. Кое-кто поинтересовался сметой, так они даже гвозди в Лондоне закупали. И никаких вопросов нету ни у кого!
— Ну, так меры же приняты.
— Какие?
— Поменяли же начальника федерального округа!
— Это было до него, это было во времена Примакова… Вернемся в 87-й. Тогда еще под Уфой поезд взорвался, помнишь? Там была утечка газа из магистрали. Газ в низину натек. Шел поезд, кто-то хабарик в окно выкинул — и взрыв, сотни людей погибли.
— Какие-то знаки нам давались, что сворачивается все.
— Я не сторонник символы какие-то выводить, но видно было, что загибается все… Смердел Совок со страшной силой… Из великой державы начал уже превращаться в посмешище всемирное. Они и сейчас не видят этого, бюджетные работники, в функции которых входило гордиться великой страной. Совок сдыхал долго, так что нам из года в год, в каждой главе приходится об этом говорить. А сдох бы он в один день, как в Чехословакии! Сразу б все стало ясно: Гавел — президент, а вы, коммунисты, сидите спокойно, если не хотите получить по физиономии, и устраивайтесь слесарями. Вот тут и вакансия, кстати, образовалась — Дубчек же слесарем двадцать лет был, после Пражской весны, пока его председателем парламента не забрали. А наш Совок долго б еще помирал, если б эти дурачки ГКЧП не придумали в 91-м году. А как придумали, тут и кончился Совок!
С одной стороны, это книга о судьбе немецких колонистов, проживавших в небольшой деревне Джигинка на Юге России, написанная уроженцем этого села русским немцем Альфредом Кохом и журналистом Ольгой Лапиной. Она о том, как возникали первые немецкие колонии в России при Петре I и Екатерине II, как они интегрировались в российскую культуру, не теряя при этом своей самобытности. О том, как эти люди попали между сталинским молотом и гитлеровской наковальней. Об их стойкости, терпении, бесконечном трудолюбии, о культурных и религиозных традициях.
С начала 90-х гг., когда за реформу экономики России взялась команда Егора Гайдара, прошло уже немало времени, но до сих пор не утихают споры, насколько своевременными и правильными они были. Спас ли Гайдар Россию от голода и гражданской войны или таких рисков не было? Можно ли было подождать с освобождением цен или это была неизбежность? Были ли альтернативы команде Гайдара и ее либеральному курсу? Что на самом деле разрушило Советский Союз? Почему в стране так и не была построена настоящая либеральная экономика и реформы «застряли» на полпути? Что ждет нас в будущем?Эти и другие важные события из истории России обсуждают сами участники реформ 90-х.
Два циничных алкоголика, два бабника, два матерщинника, два лимитчика – хохол и немец – планомерно и упорно глумятся над русским народом, над его историей – древнейшей, новейшей и будущей…Два романтических юноши, два писателя, два москвича, два русских человека – хохол и немец – устроили балаган: отложили дела, сели к компьютерам, зарылись в энциклопедии, разогнали дружков, бросили пить, тридцать три раза поцапались, споря: оставлять мат или ну его; разругались на всю жизнь; помирились – и написали книгу «Ящик водки».Читайте запоем.
Признаться, я уже давно привык к тому, что "во всем виноват Чубайс". Эдакое всенародное пугало, бездушный истукан. Одним словом — "Чубайс на ваши головы!" Оправдываться не собираюсь: я не девушка и не кандидат в депутаты, чтобы всем нравиться. Но все — таки в одном, принципиальнейшем, как мне кажется, вопросе мне бы очень хотелось быть понятым своими соотечественниками. Были ли у меня и моих соратников по приватизации ошибки? Конечно, были, но пусть в нас бросит камень тот, кто, активно участвуя в проведении российских реформ, не делал их.
Эта книга — рвотное средство, в самом хорошем, медицинском значении этого слова. А то, что Кох-Свинаренко разыскали его в каждой точке (где были) земного шара, — никакой не космополитизм, а патриотизм самой высшей пробы. В том смысле, что не только наша Родина — полное говно, но и все чужие Родины тоже. Хотя наша все-таки — самая вонючая.И если вам после прочтения четвертого «Ящика» так не покажется, значит, вы давно не перечитывали первый. А между первой и второй — перерывчик небольшой. И так далее... Клоню к тому, что перед вами самая настоящая настольная книга.И еще, книгу эту обязательно надо прочесть детям.
Однажды окружающий мир начинает рушиться. Незнакомые места и странные персонажи вытесняют привычную реальность. Страх поглощает и очень хочется вернуться к привычной жизни. Но есть ли куда возвращаться?
Проснувшись рано утром Том Андерс осознал, что его жизнь – это всего-лишь иллюзия. Вокруг пустые, незнакомые лица, а грань между сном и реальностью окончательно размыта. Он пытается вспомнить самого себя, старается найти дорогу домой, но все сильнее проваливается в пучину безысходности и абсурда.
Когда твой парень общается со своей бывшей, интеллектуальной красоткой, звездой Инстаграма и тонкой столичной штучкой, – как здесь не ревновать? Вот Юханна и ревнует. Не спит ночами, просматривает фотографии Норы, закатывает Эмилю громкие скандалы. И отравляет, отравляет себя и свои отношения. Да и все вокруг тоже. «Гори, Осло, гори» – автобиографический роман молодой шведской писательницы о любовном треугольнике между тремя людьми и тремя скандинавскими столицами: Юханной из Стокгольма, Эмилем из Копенгагена и Норой из Осло.
Книга посвящается 60-летию вооруженного народного восстания в Болгарии в сентябре 1923 года. В произведениях известного болгарского писателя повествуется о видных деятелях мирового коммунистического движения Георгии Димитрове и Василе Коларове, командирах повстанческих отрядов Георгии Дамянове и Христо Михайлове, о героях-повстанцах, представителях различных слоев болгарского народа, объединившихся в борьбе против монархического гнета, за установление народной власти. Автор раскрывает богатые боевые и революционные традиции болгарского народа, показывает преемственность поколений болгарских революционеров. Книга представит интерес для широкого круга читателей.
Французская романистка Карин Тюиль, выпустившая более десяти успешных книг, стала по-настоящему знаменитой с выходом в 2019 году романа «Дела человеческие», в центре которого громкий судебный процесс об изнасиловании и «серой зоне» согласия. На наших глазах расстается блестящая парижская пара – популярный телеведущий, любимец публики Жан Фарель и его жена Клер, известная журналистка, отстаивающая права женщин. Надлом происходит и в другой семье: лицейский преподаватель Адам Визман теряет голову от любви к Клер, отвечающей ему взаимностью.
Селеста Барбер – актриса и комик из Австралии. Несколько лет назад она начала публиковать в своем инстаграм-аккаунте пародии на инста-див и фешен-съемки, где девушки с идеальными телами сидят в претенциозных позах, артистично изгибаются или непринужденно пьют утренний смузи в одном белье. Нужно сказать, что Селеста родила двоих детей и размер ее одежды совсем не S. За восемнадцать месяцев количество ее подписчиков выросло до 3 миллионов. Она стала живым воплощением той женской части инстаграма, что наблюдает за глянцевыми картинками со смесью скепсиса, зависти и восхищения, – то есть большинства женщин, у которых слишком много забот, чтобы с непринужденным видом жевать лист органического салата или медитировать на морском побережье с укладкой и макияжем.