Ящик с проклятием - [5]

– Чтобы не запачкать носки, мисс, – ответил Сеп, глядя прямо перед собой.

– Три обеда.

Сеп моргнул.

– Но сегодня же четверг. До конца недели всего два дня.

– Так понедельник всё равно настанет, не правда ли? – Она приподнялась так, что её нос почти касался подбородка Сепа. – Знаешь, в чём твоя проблема, Хоуп? Ты не уважаешь других людей.

– Напротив, мисс, – сказал Сеп, отстраняясь от её отдающего кофе дыхания. – Вы уже тридцать лет отлавливаете опаздывающих в одной и той же школе. Как вас не уважать.

Глаза Магуайр сузились, и она приблизилась к уху Сепа.

– Позвольте дать вам бесплатный совет, молодой человек…

– Этим ухом я не слышу, миссис Магуайр, – поправил Сеп, поворачивая голову.

– …ты можешь быть хоть семи пядей во лбу, но дурной характер за оценками не скроешь. Колледжам нужны люди, а не только результаты тестов. Тебе надо высунуть нос из книг, с кем-то подружиться, заняться чем-нибудь интересным. Я знаю, что твоё заявление неполное… – голос Магуайр смягчился, – о чём ты собираешься писать, кроме учёбы? Что ответишь, когда они спросят, какие отношения ты здесь построил?

Сеп посмотрел поверх её головы на общий зал старшеклассников.

– Не знаю, – наконец сказал он.

– Вот и подумай. В противном случае единственный для тебя способ добраться до материка – это догрести туда на своём раздутом эго.

– Но миссис Магуайр, – возразил Сеп с невинным лицом, – эго – лишь абстрактное психологическое понятие. Как на нём уплыть?

Магуайр позволила себе улыбнуться.

– Значит, ты утонешь, Хоуп. Иди учись плавать.

И ушла, посмеиваясь.

Сеп подождал, пока учительница не скроется из виду, затем закинул ещё монет в автомат и побежал в класс.

Весь сдвоенный урок химии он провёл в полудрёме, даже шаткий стул не стал помехой, разум убаюкивал знакомый шёпот бунзеновских горелок. Но третьим уроком в четверг шла история, а история означала Воби.

Воби был старым. Огромная обрюзгшая фигура в изношенном твиде, единственный галстук изрядно испачкан кофе и яйцами. В юности он играл в биг-бэнде на кларнете, но во время службы в армии потерял и палец, и мечту: теперь Воби на каждом уроке читал газету и курил маленькие сигары, выпуская дым в окно. Он никогда не держал слово и никогда не проверял домашнее задание. О его дыхании ходили легенды – поговаривали, что однажды Воби резко выдохнул и ослепил двух третьеклассников.

Его класс был самым жарким местом в школе: душное логово с коричневыми стенами и ещё более коричневым ковром, зудящее от пыли и пронизанное солнечными лучами, которые обжигали парты и слепили учеников. То, что старик не изошёл по́том до смерти, считалось настоящим чудом – его багровое лицо постоянно сияло, точно глазированный горшок.

Сеп, раскачиваясь на стуле в задней части класса, наблюдал, как Воби с благоговейной заботой переворачивает огромные страницы своей газеты. Каждый раз, когда перелистывалась страница, Сеп нажимал кнопку на своём плеере, словно отмечая фрагменты умирающего времени.

Он сел ровнее, моргнул и постарался сосредоточиться – в сотый раз перечитал свою анкету. Слова расплывались, шестерёнки в мозгу скрипели.

«Расскажите, как проводите время вне школы. Вспомните моменты, когда успешно налаживали связи с окружающими, например входили в какую-то группу или команду; есть ли что-то, чем вы гордитесь».

Сеп добрую минуту таращился на страницу, а потом сложил её и убрал в рюкзак.

Воби ковырялся в зубах и не обращал внимания на Анну Райт, которая уже несколько минут держала руку поднятой. Наконец учитель опустил газету и мазнул по классу равнодушным взглядом.

– Да, мисс Райт?

Анна уронила руку и потёрла запястье.

– Сэр, я забыла учебник.

– Горе тем, кто забывает свои учебники, – протянул Воби, возвращаясь к своей статье. – Если у вашего знаменитого соседа, Стивена Эштона, вдруг завалялся запасной, то вы можете попросить его поделиться. Если же нет, то тайна Хлебных законов навсегда останется для вас неразгаданной. И это, мисс Райт, стало бы трагедией – политическая машина может многому научить нас касаемо общественного ритма прошлых веков и преходящей природы этого мимолётного пузыря, который мы зовём жизнью.

– Что? – переспросила Анна.

Стивен пододвинул к ней свой учебник.

В дверь постучали, и класс с благодарностью обернулся на звук.

– Войдите, – позвал Воби.

В комнату вошла светловолосая девочка-первоклассница с приколотым к свитеру значком котёнка. Она сжимала в руке какой-то листок.

– Да, малышка? – спросил Воби.

– Пожалуйста, сэр, это от мистера Тенча, – запинаясь, пробормотала девочка, передавая записку.

Воби взял листок и прочитал, поджав губы.

– Мастер Хоуп, – с апатичной улыбкой окликнул он Сепа. – Похоже, вас вызывают в Логово Гигантского Зверя. Не знаете зачем? Возможно, по поводу ваших знаменитых опозданий?

Одноклассники зашептались и захихикали.

Сеп пожал плечами:

– Может быть, сэр.

– Надеюсь, вы и сегодня опоздали?

– Конечно, сэр.

– Тогда ступайте и прихватите свои вещи на случай, если вас продержат до звонка. Да побыстрее – горе тем, кто не подчиняется директору.

– Да, сэр.

– И, Хоуп, перестаньте пожимать плечами – вы похожи на француза.

– Да, сэр, – повторил Сеп, бросая вещи в сумку. Он чувствовал на себе взгляды всего класса, но остановился у стола Анны.