Ящерица в твоей голове. Забавные комиксы, которые помогут лучше понять себя и всех вокруг - [3]

Серьезные исследования панических атак привели к развитию действенных терапевтических методов, основанных прежде всего на обучении пациента справляться с пугающими стрессовыми сигналами и находить в себе силы переживать ситуации, которых они избегали из-за своего страха.

Лечение было не особенно сложным. Если пациенты соглашались добровольно подвергнуть себя переживанию, вызывающему страх, то впоследствии они замечали, что проявления тревоги можно преодолеть. Головокружение уже не означало, что человек вот-вот потеряет сознание или сойдет с ума, одышка не казалась началом удушья и так далее. У метода был только один подводный камень: пациентам было крайне трудно перешагнуть через свой страх. Никто из нас не хочет делать то, что ему неприятно.

Таким образом, самым сложным для психолога было не выстроить ход лечения, а уговорить клиента поместить себя в те ситуации, которых он избегал, возможно, годами и считал почти смертельными. И вот я сижу перед своей клиенткой. Я точно знаю, как ей победить панические атаки. В течение нескольких недель нам предстоит делать именно то, чего она избегала, будучи уверена, что не справится со своим страхом. Мы будем работать с гипервентиляцией, ездить в тесном лифте и путешествовать на автобусе по вестергетландской[7] равнине.

Но сначала я должен убедить ее, зачем ей это надо. В толстых учебниках, которые я читал на последних курсах, рассказывалось, как работает самая глубоколежащая и примитивная часть нашего мозга – мозг рептилии. Расположенное там миндалевидное тело, центр страха, научилось реагировать сильной тревогой на то, чего другие просто не заметили бы: слегка учащенное дыхание, полный автобус или тесный лифт.

Я путано излагал основы теории обучения и принципы работы мозга. Моя клиентка выглядела не слишком заинтересованной. Возможно, она думала, что я смогу избавить ее от тревоги с помощью бесед. Она не испытывала никакого энтузиазма по поводу того, что мы вместо этого будем намеренно вызывать страх. Извергаемые мною запутанные описания мозга и греческие слова тоже, судя по всему, не помогли.

Не знаю, как мне вдруг пришла в голову эта идея – возможно, потому, что в детстве я больше времени уделял чтению комиксов, чем алгебре и грамматике. Вместо того чтобы еще раз рассказать про мозг рептилии и миндалевидное тело, я нарисовал человеческую голову, а в ней – ящерицу, которая из-за моего скудного художественного таланта казалась очень тупой.

Я указал на тупую ящерицу и сказал: «Наш страх управляется той частью мозга, которая называется мозгом рептилии, и она не умнее ящерицы. Поэтому, когда нам страшно, это как если бы контроль захватила сумасшедшая ящерица. Она ничего не соображает, вот и боится. При этом не важно, насколько вы умны, – когда человеку страшно, за него все решает ящерица с практически нулевым интеллектом. Можно ли что-то объяснить тупой ящерице?»

Клиентка покачала головой.

«Да нет, конечно! – продолжал я. – С примитивными животными разговаривать бесполезно. Животное должно на себе испытать, что у страха нет причин. Поэтому нам придется отправиться на вестергетландскую равнину или покататься в лифте тут, в отделении, чтобы до ящерицы дошло».

Клиентка просияла: «Значит, со мной все в порядке, это просто моя ящерица раскомандовалась! И как мы будем ее дрессировать?»

Я ощутил, как по телу прокатилась волна облегчения. Прямое попадание!

На следующей неделе лечение пошло полным ходом. Клиентка ездила в лифте, и когда она заметила (или это заметила ее ненормальная ящерица), что простые задачи получаются, мы приступили к автобусным путешествиям через Вестергетланд. Она нередко испытывала ужас, но делала вывод, что ящерица сильно напугана, и боролась дальше. Через десять недель мы справились. Клиентка достигла всех целей, поставленных в начале терапии. Во время последней сессии я подарил ей резиновую ящерицу, купленную в Баттерикс на Дроттнинггатан в Стокгольме.[8] Она погладила ее и поблагодарила, но сам я радовался еще сильнее. Не только потому, что помог человеку и добился успеха с одним из первых своих клиентов. Я был рад, что научился чему-то новому.

Через несколько месяцев она прислала мне открытку. На ней был изображен парк аттракционов Лизеберг с американскими горками. На обратной стороне было написано: «Мы тут: дети, ящерица и я. Иногда ящерица вопит, но я не обращаю внимания. С уважением, Х.».

О метафорах, картинках и контексте

Метафоры встречаются повсюду

Метафоры или аналогии, когда человек описывает что-то, используя характерные признаки другого, более знакомого предмета или явления, – неотъемлемая часть нашего способа выразить себя и понять окружающий мир. Многие аналогии настолько очевидны, что мы над ними не задумываемся. Когда мы говорим о столике, «стоящем» на четырех ножках, нам, вероятно, не приходит мысль о том, что мы описываем его как живое существо, которое что-то делает с помощью своих конечностей. Когда мы называем человека, доставляющего нам неудобство своей манерой вести себя, «жестким» или «ограниченным», мы сравниваем его с неподатливым материалом, которому сложно придать другую форму или вывести за рамки. Как цвета получили свои названия? Возможно, слово röd